Page 139 - Двенадцать стульев

саксофонах и больших полковых барабанах. Свистнула флейта, и занавес, навевая
прохладу, расступился.
К удивлению Воробьянинова, привыкшего к классической интерпретации «Женитьбы»,
Подколесина на сцене не было. Порыскав глазами, Ипполит Матвеевич увидел свисающие
с потолка фанерные прямоугольники, выкрашенные в основные цвета солнечного спектра.
Ни дверей, ни синих кисейных окон не было. Под разноцветными прямоугольниками
танцевали дамочки в больших, вырезанных из черного картона шляпах. Бутылочные стоны
вызвали на сцену Подколесина, который врезался в толпу верхом на Степане. Подколесин
был наряжен в камергерский мундир. Разогнав дамочек словами, которые в пьесе не
значились, Подколесин возопил:
— Степа-ан!

Одновременное этим он прыгнул в сторону и замер в трудной позе. Кружки Эсмарха
загремели.

— Степа-а-н!! — повторил Подколесин, делая новый прыжок.
Но так как Степан, стоящий тут же и одетый в барсову шкуру, не откликался, Подколесин
трагически спросил:
— Что же ты молчишь, как Лига наций?
— Очевидно, я Чемберлена испужался, — ответил Степан, почесывая шкуру.

Чувствовалось, что Степан оттеснит Подколесина и станет главным персонажем
осовремененной пьесы.

— Ну что, шьет портной сюртук?
Прыжок. Удар по кружкам Эсмарха. Степан с усилием сделал стойку на руках и в таком
положении ответил:
— Шьет!

Оркестр сыграл попурри из «Чио-чио-сан». Все это время Степан стоял на руках. Лицо его
залилось краской.
— А что, — спросил Подколесин, — не спрашивал ли портной, на что, мол, барину такое
хорошее сукно?
Степан, который к тому времени сидел уже в оркестре и обнимал дирижера, ответил:

— Нет, не спрашивал. Разве он депутат английского парламента?
— А не спрашивал ли портной, не хочет ли, мол, барин жениться?

— Портной спрашивал, не хочет ли, мол, барин платить алименты.
После этого свет погас, и публика затопала ногами. Топала она до тех пор, покуда со сцены
не послышался голос Подколесина:
— Граждане! Не волнуйтесь! Свет потушили нарочно, по ходу действия. Этого требует
вещественное оформление.
Публика покорилась. Свет так и не зажигался до конца акта. В полной темноте гремели
барабаны. С фонарями прошел отряд военных в форме гостиничных швейцаров. Потом,
как видно — на верблюде, приехал Кочкарев. Судить обо всем этом можно было из
следующего диалога:

— Фу, как ты меня испугал! А еще на верблюде приехал!
— Ах, ты заметил, несмотря на темноту?! А я хотел преподнести тебе сладкое вер-блюдо В

антракте концессионеры прочли афишу: ЖЕНИТЬБА
Текст — Н. В. Гоголя

Стихи — М. Шершеляфамова