Page 174 - Двенадцать стульев

нарисована масляной краской! Где вы сейчас, Коля и Мика?

— Киса, — продолжал Остап, — давайте и мы увековечимся. Забьем Мике баки. У меня,
кстати, и мел есть! Ей-богу, полезу сейчас и напишу: «Киса и Ося здесь были».

И Остап, недолго думая, сложил на парапет, ограждавший шоссе от кипучей бездны
Терека, запасы любительской колбасы и стал подниматься на скалу.

Ипполит Матвеевич сначала следил за подъемом великого комбинатора, но потом
рассеялся и, обернувшись, принялся разглядывать фундамент замка Тамары,
сохранившийся на скале, похожей на лошадиный зуб.
В это время, в двух верстах от концессионеров, со стороны Тифлиса в Дарьяльское ущелье
вошел отец Федор. Он шел мерным солдатским шагом, глядя вперед себя твердыми
алмазными глазами и опираясь на высокую клюку с загнутым концом.
На последние деньги отец Федор доехал до Тифлиса и теперь шагал на родину пешком,
питаясь доброхотными даяниями. При переходе через Крестовый перевал (2345 метров над
уровнем моря) его укусил орел. Отец Федор замахнулся на дерзкую птицу клюкой и пошел
дальше.

Он шел, запутавшись в облаках, и бормотал:
— Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены!

Расстояние между врагами сокращалось. Поворотив за острый выступ, отец Федор налетел
на старика в золотом пенсне.

Ущелье раскололось в глазах отца Федора, Терек прекратил свой тысячелетний крик.
Отец Федор узнал Воробьянинова. После страшной неудачи в Батуме, после того как все
надежды рухнули, новая возможность заполучить богатство повлияла на отца Федора
необыкновенным образом.
Он схватил Ипполита Матвеевича за тощий кадык и, сжимая пальцы, закричал охрипшим
голосом:
— Куда девал сокровища убиенной тобой тещи? Ипполит Матвеевич, ничего подобного не
ждавший, молчал, выкатив глаза так, что они почти соприкасались со стеклами пенсне.
— Говори! — приказывал отец Федор. — Покайся, грешник!
Воробьянинов почувствовал, что теряет дыхание. Тут отец Федор, уже торжествовавший
победу, увидел прыгавшего по скале Бендера. Технический директор спускался вниз,
крича во все горло:
Дробясь о мрачные скалы, Кипят и пенятся валы...
Великий испуг поразил сердце отца Федора. Он машинально продолжал держать
предводителя за горло, но колени у него затряслись.

— А, вот это кто?! — дружелюбно закричал Остап. — Конкурирующая организация!
Отец Федор не стал медлить. Повинуясь благодетельному инстинкту, он схватил
концессионную колбасу и хлеб и побежал прочь.
— Бейте его, товарищ Бендер! — кричал с земли отдышавшийся Ипполит Матвеевич.

— Лови его! Держи!
Остап засвистал и заулюлюкал.
— Тю-у-у! — кричал он, пускаясь вдогонку. — Битва при пирамидах, или Бендер на охоте!
Куда же вы бежите, клиент? Могу вам предложить хорошо выпотрошенный стул!

Отец Федор не выдержал муки преследования и полез на совершенно отвесную скалу. Его
толкало вверх сердце, поднимавшееся к самому горлу, и особенный, известный только
одним трусам зуд в пятках. Ноги сами отрывались от гранита и несли своего повелителя
вверх.