Page 291 - Три товарища

— Айда со мной, пошли! Не покидайте меня. Давайте как следует выпьем. За мой счет,
разумеется. Не могу я оставаться в одиночестве.

— Нет у меня времени, — сказал я. — Найдите себе кого-нибудь другого…
Я снова поднялся к Пат. Опираясь на гору подушек, она тяжело дышала.

— Тебе не хочется походить на лыжах? — сказала она. Я покачал головой.
— Снег никуда не годится. Везде тает.

— В таком случае не сыграть ли тебе с Антонио в шахматы?
— Нет, — сказал я. — Хочу остаться здесь, у тебя.

— Бедный ты мой Робби! — Она попыталась пошевельнуть рукой. — Тогда, по крайней
мере, выпей что-нибудь.

— Это я могу.
Я пошел в свою комнату и принес оттуда бутылку коньяка и рюмку.

— А ты хочешь немного? — спросил я. — Ведь тебе можно, сама знаешь.
Она сделала глоток и немного погодя — другой. Потом вернула мне рюмку. Я долил ее
дополна и выпил.
— Ты не должен пить из одной рюмки со мной, — сказала Пат.

— Еще чего выдумала! Почему это не должен? — Я вновь налил рюмку и разом
опрокинул ее.

Она укоризненно покачала головой.
— Не делай этого, Робби. И целоваться нам тоже больше нельзя. И вообще не надо
сидеть у меня так долго. Не желаю, чтобы ты заболел.
— А я вот буду тебя целовать, и черт с ним со всем! — возразил я.

— Нет, так нельзя! И точно так же тебе нельзя спать в моей постели.
— Пожалуйста, тогда спи со мной в моей.

Словно обороняясь от меня, Пат сжала губы.
— Оставь все это, Робби. Тебе еще жить и жить. Я хочу, чтобы ты остался здоровым,
имел жену и детей.
Мы помолчали.
— Я бы, конечно, тоже хотела иметь от тебя ребенка, Робби, — сказала она после паузы
и потерлась щекой о мое плечо. — Раньше никогда и мысли такой не было. Даже
представить себе не могла. А теперь часто об этом думаю. Хорошо, когда от человека
что-то остается. Иногда ребенок глядел бы на тебя, и ты бы меня вспоминал. В такие
минуты я как бы снова была бы у тебя.
— Еще будет у нас ребенок, — сказал я. — Когда выздоровеешь. Мне тоже хочется от
тебя ребенка. Но это должна быть девочка, и назовем мы ее так же, как назвали тебя, —
Пат.

Она взяла у меня рюмку и отпила еще глоток.
— Милый ты мой, может, оно и лучше, что у нас нет детей. Пусть от меня ничего не
останется. Ты должен меня забыть. А если все-таки будешь обо мне думать, так думай
лишь о том, что нам было хорошо, и, пожалуйста, ни о чем больше. Ведь нам все равно
никогда не постигнуть, почему все это у нас кончилось. А горевать не стоит.

— Мне горько, что ты можешь так говорить.