Page 35 - Мы

35

утерлась, засмеялась…
Бегом через знакомые полутесные гулкие комнаты – почему-то прямо туда, в спальню.
Уже у дверей схватился за ручку и вдруг: «А если она там не одна?» Стал, прислушался.
Но слышал только: тукало около – не во мне, а где-то около меня – мое сердце.
Вошел. Широкая, несмятая кровать. Зеркало. Еще зеркало в двери шкафа, и в замочной
скважине там – ключ со старинным кольцом. И никого.
Я тихонько позвал:
– I! Ты здесь? – И еще тише, с закрытыми глазами, не дыша, – так, как если бы я стоял
уже на коленях перед ней: – I! Милая!
Тихо. Только в белую чашку умывальника из крана каплет вода, торопливо. Не могу
сейчас объяснить почему, но только это было мне неприятно; я крепко завернул кран,
вышел. Тут ее нет: ясно. И значит, она в какой-нибудь другой «квартире».
По широкой сумрачной лестнице сбежал ниже, потянул одну дверь, другую, третью:
заперто. Все было заперто, кроме только той одной «нашей» квартиры, и там – никого.
И все-таки – опять туда, сам не знаю зачем. Я шел медленно, с трудом – подошвы вдруг
стали чугунными. Помню отчетливо мысль: «Это ошибка, что сила тяжести – константна.
Следовательно, все мои формулы –»
Тут – разрыв; в самом низу хлопнула дверь, кто-то быстро протопал по плитам. Я –
снова легкий, легчайший – бросился к перилам – перегнуться, в одном слове, в одном крике
«Ты!» – выкрикнуть все…
И захолонул: внизу – вписанная в темный квадрат тени от оконного переплета,
размахивая розовыми крыльями-ушами, неслась голова S.
Молнией – один только голый вывод, без посылок (предпосылок я не знаю и сейчас):
«Нельзя – ни за что – чтобы он меня увидел».
И на цыпочках, вжимаясь в стену, я скользнул вверх к той незапертой квартире.
На секунду у двери. Тот – тупо топает вверх, сюда. Только бы дверь! Я умолял дверь,
но она деревянная; заскрипела, взвизгнула. Вихрем мимо – зеленое, красное, желтый Будда –
я перед зеркальной дверью шкафа: мое бледное лицо, прислушивающиеся глаза, губы…
Я слышу – сквозь шум крови – опять скрипит дверь… Это он, он.
Я ухватился за ключ в двери шкафа – и вот кольцо покачивается. Это что-то
напоминает мне – опять мгновенный, голый, без посылок, вывод – вернее, осколок: «В тот
раз I –». Я быстро открываю дверь в шкаф – я внутри, в темноте, захлопываю ее плотно.
Один шаг – под ногами качнулось. Я медленно, мягко поплыл куда-то вниз, в глазах
потемнело, я умер.

Позже, когда мне пришлось записывать все эти странные происшествия, я порылся
в памяти, в книгах – и теперь я, конечно, понимаю: это было состояние временной смерти,
знакомое древним и – сколько я знаю – совершенно неизвестное у нас.
Не имею представления, как долго я был мертв, скорее всего 5 – 10 секунд, но только
через некоторое время я воскрес, открыл глаза: темно и чувствую – вниз, вниз… Протянул
руку – ухватился – царапнула шершавая, быстро убегающая стенка, на пальце кровь, ясно –
все это не игра моей больной фантазии. Но что же, что?
Я слышал свое пунктирное, трясущееся дыхание (мне стыдно сознаться в этом – так все
было неожиданно и непонятно). Минута, две, три – все вниз. Наконец мягкий толчок: то,
что падало у меня под ногами, – теперь неподвижно. В темноте я нашарил какую-то ручку,
толкнул – открылась дверь – тусклый свет. Увидел: сзади меня быстро уносилась вверх
небольшая квадратная платформа. Кинулся – но уже было поздно: я был отрезан здесь…
где это «здесь» – не знаю.
Коридор. Тысячепудовая тишина. На круглых сводах – лампочки, бесконечный,
мерцающий, дрожащий пунктир. Походило немного на «трубы» наших подземных дорог,
но только гораздо уже и не из нашего стекла, а из какого-то другого старинного материала.
Мелькнуло – о подземельях, где будто бы спасались во время Двухсотлетней Войны…