Page 169 - Архипелаг ГУЛаг

публицисты 20–х годов, и газеты 20–х годов, и быт, и наконец — сами интеллигенты,
проклявшие своё вечное недомыслие, вечную двойственность, вечную беспозвоночность и
безнадёжное отставание от эпохи.
И справедливо же! Вот рокочет под сводами Верхтриба голос Обвинительной Власти и
возвращает нас на скамью:
«Этот общественный слой… подвергся за эти годы испытанию всеобщей переоценки».
Переоценка, так часто говорилось тогда. И как же она прошла? А вот: «Русская
интеллигенция, войдя в горнило Революции с лозунгами народовластия, вышла из него
союзником чёрных… — (даже не белых!) — …генералов, наёмным и послушным агентом
европейского империализма. Интеллигенция попрала свои знамёна и забросала их грязью»
(Крыленко, стр. 54).
И только потому «нет нужды добивать отдельных её представителей», что «эта
социальная группа отжила свой век».
На раскрыве XX столетия! Какая мощь предвидения! О, научные революционеры!
[Добивать, однако, пришлось. Ещё все 20–е годы добивали и добивали.)
С неприязнью осматриваем мы 28 лиц союзников чёрных генералов, наёмников
европейского империализма. Особенно шибает нам в нос жат Центр—тут и Тактический
Центр, тут и Национальный Центр, тут и Правый Центр (а в память из процессов двух
десятилетий лезут Центры, Центры и Центры, то инженерные, то меныпевицкие, то
троцкистско–зиновьев–ские, то правобухаринские, и все разгромлены, и все разгромлены, и
только потому мы с вами ещё живы). Уж где Центр, там конечно рука империализма.
Правда, от сердца несколько отлегает, когда мы слышим далее, что судимый сейчас
Тактический Центр не был организацией, что у него не было: 1) устава; 2) программы; 3)
членских взносов. А что же было? Вот что: они встречались^. (Мурашки по спине.)
Встречаясь же, ознакамливались с точкой зрения друг друга! (Ледяной холод.)
Обвинения очень тяжёлые и поддержаны уликами: на 28 обвиняемых 2 (две) улики
(стр. 38). Это — два письма отсутствующих на суде деятелей: Мякотина и Фёдорова.
Отсутствующих, но до Октября состоявших в тех же разных Комитетах, что и
присутствующие, и это даёт нам право отождествить отсутствующих и присутствующих. А
письма вот о чём: о расхождениях с Деникиным по таким маленьким вопросам, как
крестьянский (нам не говорят, но очевидно: советуют Деникину отдать землю крестьянам),
еврейский, федеративно–национальный, административного управления (демократия, а не
диктатура) и другие. И какой же вывод из улик? Очень простой: тем самым доказана
переписка и единство присутствующих с Деникиным! (Б–р–р… гав–гав!)
Но есть и прямые обвинения присутствующим: обмен информацией со своими
знакомыми, проживавшими на окраинах (в Киеве, например), не подвластных центральной
советской власти! То есть, допустим, раньше это была Россия, а потом в интересах мировой
революции мы тот бок уступили Германии, а люди продолжают записочки посылать: как
там, Иван Иваныч, живёте?., а мы вот как… И Н.М. Кишкин (член ЦК кадетов) даже со
скамьи подсудимых нагло оправдывается: «человек не хочет быть слепым и стремится
узнать всё, что делается всюду».
Узнать всё, что делается всюду'?'?. Не хочет быть слепым??. Так справедливо же
квалифицирует их действия обвинитель как предательство! предательство по отношению к
Советской Власти!
Но вот самые страшные их действия: в разгар Гражданской войны они… писали труды,
составляли записки, проекты. Да, «знатоки государственного права, финансовых наук,
экономических отношений, судебного дела и народного образования», они писали трудьй (И,
как легко догадаться, нисколько при этом не опираясь на предшествующие труды Ленина,
Троцкого и Бухарина…) Профессор С.А. Котляревский — о федеративном устройстве
России, В.И. Стемпков–ский—по аграрному вопросу (и, вероятно, без коллективизации…),
B.C. Муралевич—о народном образовании в будущей России, профессор Карташёв —
законопроект о вероисповеданиях. А (великий) биолог Н.К. Кольцов (ничего не видавший от