Page 175 - Архипелаг ГУЛаг

мелко–буржуазной психологией», стояли на стороне Ольденборгера и не видели его
саботажа. А тут ещё подоспели выборы в Моссовет, и от водопровода рабочие выдвинули
кандидатуру Ольденборгера, которой партячейка, разумеется, противопоставила партийную
кандидатуру. Однако она оказалась безнадёжной из–за фальшивого авторитета главного
инженера среди рабочих. Тем не менее комячейка послала в райком, во все инстанции и
объявила на общем собрании свою резолюцию: «Ольденбор–гер — центр и душа саботажа, в
Моссовете он будет нашим политическим врагом!» Рабочие ответили шумом и криками
«неправда!», «врёте!». И тогда секретарь парткома товарищ Седельников прямо объявил в
лицо тысячеголовому пролетариату: «С такими черносотенцами я и говорить не хочу!» — в
другом месте, мол, поговорим.
Приняли такие партийные меры: исключили главного инженера из… коллегии по
управлению водопроводом, создали для него постоянную обстановку следствия, непрерывно
вызывали его в многочисленные комиссии и подкомиссии, допрашивали и давали задания к
срочному исполнению. Каждую его неявку заносили в протоколы «на случай будущего
судебного процесса». Через Совет Труда и Обороны (председатель — товарищ Ленин)
добились назначения на водопровод «Чрезвычайной Тройки» (Рабкрин, Совет Профсоюзов и
тов. Куйбышев).
А вода уже четвёртый год всё шла по трубам, москвичи пили и ничего не замечали…
Тогда тов. Седельников написал статью в «Экономическую жизнь»: «ввиду волнующих
общественное мнение слухов о катастрофическом состоянии водопровода» он сообщил
много новых тревожных слухов и даже: что водопровод качает воду под землю и
«сознательно подмывает фундамент всей Москвы» (заложенный ещё Иваном Калитой).
Вызвали комиссию Моссовета. Она нашла: «состояние водопровода удовлетворительное,
техническое руководство рационально». Ольден–боргер опроверг все обвинения. Тогда
Седельников благодушно: «я ставил своей задачей сделать шум вокруг вопроса, а дело
спецов разобраться в этом вопросе».
И что ж оставалось рабочим вождям? Какое последнее, но верное средство? Донос в
ВЧК! Седельников так и сделал! Он «видит картину сознательного разрушения водопровода
Ольденборгером», у него не вызывает сомнения «наличие на водопроводе, в сердце Красной
Москвы, контрреволюционной организации». К тому ж и: катастрофическое состояние
Рублёвской башни!
Но тут Ольденборгер допускает бестактную оплошность, беспозвоночный и
промежуточный интеллигентский выпад: ему «зарезали» заказ на новые заграничные котлы
(а старых в России сейчас починить невозможно) — и он кончает с собой. (Слишком много
для одного, да ведь ещё и не тренированы.)
Дело не упущено, контрреволюционную организацию можно найти и без него,
рабкриновцы берутся всю её выявить. Два месяца идут какие–то глухие манёвры. Но дух
начинающегося НЭПа таков, что «надо дать урок и тем и другим». И вот—процесс
Верховного Трибунала. Крыленко в меру суров. Крыленко в меру неумолим. Он понимает:
«Русский рабочий, конечно, был прав, когда в каждом не своём видел скорее врага, чем
друга», но: «при дальнейшем изменении нашей практической и общей политики, может
быть, нам придётся идти ещё на большие уступки, отступать и лавировать; быть может,
партия окажется принуждённой избрать тактическую линию, против которой станет
возражать примитивная логика честных самоотверженных борцов» (стр. 458).
Ну, правда, рабочих, свидетельствующих против товарища Седельникова и
рабкриновцев, Трибунал «третировал с лёгкостью». И бестревожно отвечал подсудимый
Седельников на угрозы обвинителя: «Товарищ Крыленко! Я знаю эти статьи; но ведь здесь
не классовых врагов судят, а эти статьи относятся к врагам класса».
Однако и Крыленко сгущает бодро. Заведомо ложные доносы государственным
учреждениям… при увеличивающих вину обстоятельствах (личная злоба, сведение личных
счётов)… использование служебного положения… политическая безответственность…
злоупотребление властью, авторитетом советских работников и членов РКП(б)…