Page 218 - Архипелаг ГУЛаг

Но нет, на это не хватает им такта и ума, и они ещё три дня будут толочься на подмоченном
месте.
Прокурор разоряется: двурушничество! Вот, значит, вы как! — одной рукой вредили, а
другой смели писать товарищу Сталину! И ещё ждали от него ответа?? Пусть ответит
подсудимый Власов — как он додумался до такого кошмарного вредительства — прекратить
продажу муки? прекратить выпечку ржаного хлеба в районном центре?
Петушка Власова и поднимать не надо, он сам торопится вскочить и пронзительно
кричит на весь зал:
— Я согласен полностью ответить за это перед судом, если вы покинете трибуну
обвинителя, прокурор Карасик, и сядете рядом со мной!
Ничего не понятно. Шум, крики. Призовите к порядку, что такое?..
Получив слово таким захватом, Власов теперь охотно разъясняет:
—На запрет продажи муки, на запрет выпечки хлеба пришли постановления
президиума Облисполкома. Постоянным членом президиума является областной прокурор
Карасик. Если это вредительство — почему же вы не наложили прокурорского запрета?
Значит, вы — вредитель раньше меня?..
Прокурор задохнулся, удар верный и быстрый. Не находится и суд. Мямлит:
— Если надо будет (?) — будем судить и прокурора. А сегодня мы судим вас.
(Две правды — зависит от ранга!)
— Так я требую, чтоб его увели с прокурорской кафедры! — клюёт неугомонный
Власов.
Перерыв…
Ну, какое воспитательное значение для массы имеет подобный процесс?
А они тянут своё. После допроса обвиняемых начинаются допросы свидетелей.
Бухгалтер Н.
— Что вам известно о вредительской деятельности Власова?
— Ничего.
— Как это может быть?
— Я был в свидетельской комнате, я не слышал, что говорилось.
— Не надо слышать! Через ваши руки проходило много документов, вы не могли не
знать.
— Документы все были в порядке.
— Но вот — пачка районных газет, даже тут сказано о вредительской деятельности
Власова. А вы ничего не знаете?
—Так и допрашивайте тех, кто писал эти статьи! Заведующая хлебным магазином.
— Скажите, много ли у советской власти хлеба?
(А ну–ка! Что ответить?.. Кто решится сказать: я не считал?)
— Много…
—А почему ж у вас очереди?
— Не знаю…
— От кого это зависит?
— Не знаю…
— Ну, как вы не знаете? У вас кто был руководитель?
— Василий Григорьевич.
— Какой, к чертям, Василий Григорьевич! Подсудимый Власов! Значит, от него и
зависело.
Свидетельница молчит.
Председатель диктует секретарю: «Ответ. Вследствие вредительской деятельности
Власова создавались хлебные очереди, несмотря на огромные запасы хлеба у советской
власти».
Подавляя собственные опасения, прокурор произнёс гневную длинную речь. Защитник
в основном защищал себя, подчёркивая, что интересы родины ему так же дороги, как и