Page 141 - Чевенгур
P. 141

Кирей  поглядел  вдоль  улицы  —  не  идет  ли  к  нему  курица.  Курица  не  шла,  а  брела
               собака; она скучала и не знала, кого ей уважать в безлюдном Чевенгуре; люди думали, что
               она  охраняла  имущество,  но  собака  покинула  имущество,  раз  ушли  из  дома  люди,  и  вот
               теперь  брела  вдаль  —  без  заботы,  но  и  без  чувства  счастья.  Кирей  подозвал  ту  собаку  и
               обобрал  ее  шерсть  от  репьев.  Собака  молча  ожидала  своей  дальнейшей  участи,  глядя  на
               Кирея пригорюнившимися глазами. Кирей привязал собаку ремнем к пулемету и спокойно
               ушел охотиться за курицей, потому что в Чевенгуре никаких звуков нет — и Кирей всюду
               услышит голос собаки, когда в степи покажется враг или неизвестный человек. Собака села у
               пулемета и пошевелила хвостом, обещая этим свою бдительность и усердие.
                     Кирей  до  полудня  искал  свою  курицу,  и  собака  все  время  молчала  перед  пустой
               степью. В полдень из ближнего дома вышел Чепурный и сменил собаку у пулемета, пока не
               пришел Кирей с курицей.
                     И  еще  два  дня  чевенгурцы  мыли  полы  и  держали  открытыми  окна  и  двери  домов,
               чтобы полы сохли, а буржуазный  устоявшийся воздух освежался ветром степи. На третий
               день пришел пешком в Чевенгур опрятный человек с палочкой, не убитый Киреем лишь ради
               старости, и спросил у Чепурного: кто он такой?
                     — Я член партии большевиков, — сообщил Чепурный. — А здесь коммунизм.
                     Человек посмотрел на Чевенгур и произнес:
                     — Я вижу. А я инструктор птицеводства из Почепского УЗО. Мы в Почепском уезде
               хотим развести плимутроков, так я сюда пришел к хозяевам — не дадут ли они нам петушка
               да пару курочек на племя… У меня есть казенная бумага о повсеместном содействии моему
               заданию. Без яйца наш уезд не подымется…
                     Чепурный хотел бы дать этому человеку петушка и двух курочек
                     — все ж Советская власть просит, — но не видел этой птицы на чевенгурских дворах и
               спросил Кирея, есть ли живые куры в Чевенгуре.
                     — Больше курей тут нету, — сказал Кирей. — Была намедни одна, так я ее всю скушал,
               а были бы, так я и не горевал бы…
                     Человек из Почепа подумал.
                     — Ну, тогда извиняюсь… Теперь напишите мне на обороте мандата, что командировку
               я выполнил — кур в Чевенгуре нет.
                     Чепурный прислонил бумажку к кирпичу и дал на ней доказательство: «Человек был и
               ушел, курей нету, они истрачены на довольствие ревотряда. Предчевревкома Чепурный ».
                     — Число поставьте, — попросил командированный из Почепа.
                     — Такого-то месяца и числа: без даты времени ревизия опорочит документ.
                     Но Чепурный не знал сегодняшнего месяца и числа  — в Чевенгуре он забыл считать
               прожитое время, знал только, что идет лето и пятый день коммунизма, и написал: «Летом 5
               ком.»
                     — Ага-с, — поблагодарил куровод. — Этого достаточно, лишь бы знак был. Благодарю
               вас.
                     — Вали, — сказал Чепурный. — Кирей, проводи его до края, чтоб он тут не остался.
                     Вечером  Чепурный  сел  на  завалинок  и  стал  ожидать  захода  солнца.  Все  чевенгурцы
               возвратились к кирпичному дому, убрав на сегодня сорок домов к прибытию пролетариата.
               Чтобы наесться, чевенгурцы ели полугодовалые пироги и квашеную капусту, заготовленные
               чевенгурской буржуазией сверх потребности своего класса, надеясь на бессрочную жизнь.
               Невдалеке  от  Чепурного  сверчок,  житель  покоя  и  оседлости,  запел  свою  скрежещущую
               песнь. Над рекой Чевенгуркой поднялась теплота вечера, точно утомленный и протяжный
               вздох трудящейся земли перед наступавшею тьмою покоя.
                     «Теперь  скоро  сюда  надвинутся  массы, —  тихо  подумал  Чепурный. —  Вот-вот  —  и
               зашумит Чевенгур коммунизмом, тогда для любой нечаянной души тут найдется утешение в
               общей обоюдности…»
                     Жеев  во  время  вечера  постоянно  ходил  по  огородам  и  полянам  Чевенгура  и
               рассматривал места под ногами, наблюдая всякую мелочь жизни внизу и ей сожалея. Перед
   136   137   138   139   140   141   142   143   144   145   146