Page 28 - Дом где разбиваются сердца

Элли. О, но ведь это было не умышленно?
Менген. Вот именно. Я сделал это с умыслом.

Элли. С умыслом?
Менген. Ну, не из личной злобы, разумеется. Вы сами знаете, что я дал ему работу,
когда с ним было все кончено. Но дело всегда остается делом. Я уничтожил его как
человека, который может влиять на дела и деловую жизнь.

Элли. Не понимаю, как это может быть. Вы, верно, хотите заставить меня почувствовать,
что я вам ничем не обязана, чтобы я могла решить совершенно свободно, – так?

Менген (встает, с вызывающим видом). Нет. Я хочу сказать именно то, что я говорю.
Элли. Но какая же вам была польза разорять моего отца? Ведь деньги, которые он
потерял, это же были ваши деньги?
Менген (с язвительным смехом). Да. Мои. Они и есть мои, мисс Элли. И все деньги,
которые вместе с ним потеряли его друзья, тоже мои деньги. (Засовывает руки в
карманы и ухмыляется.) Я просто их выкурил, как выкуривают пчел из улья. Что вы на
это скажете? Вас это несколько потрясает, не так ли?

Элли. Сегодня утром это могло бы меня потрясти. А сейчас вы даже и представить себе
не можете, как мало это для меня значит. Но это очень любопытно. Только вы должны
объяснить мне. Я не совсем понимаю. (Облокотившись на стол и уткнув подбородок в
ладони, она приготовилась слушать; на лице ее написано явное любопытство и в то
же время невольное презрение, которое раздражает его все больше и больше и
вместе с тем внушает ему желание просветить ее в ее невежестве.)
Менген. Ну конечно, вы не понимаете. Что вы можете понимать в делах? А вот вы
слушайте и учитесь. Дело вашего отца было новое дело. А я не имею обыкновения
начинать дела. Я обычно предоставляю другим начинать. Они вкладывают в это все свои
деньги и деньги своих друзей, отдаются этому душой и телом, только чтобы поставить
предприятие на ноги. Это, как говорится, самые настоящие энтузиасты. Но для них
всякий, хотя бы временный, застой в делах – сущий зарез. У них нет финансового опыта.
И обычно, так через год либо, два, они или терпят крах, или продают свое предприятие
за бесценок, в рассрочку каким-нибудь пайщикам. И это еще если повезет, а то может
статься, что они и вовсе ничего не получат. Ну, чаще всего то же самое происходит и с
новой компанией. Те вкладывают еще деньги, тоже стараются, из кожи вон лезут, тянут
еще год или два – и в конце концов им опять-таки приходится перепродавать дело в
третьи руки. Если это действительно крупное предприятие, то и третьи покупатели тоже
ухлопают только в него свои труды и деньги – и опять-таки перепродадут. И вот тут-то и
появляются настоящие дельцы. Тут появляюсь я. Но я похитрее многих других. Я не
пожалею истратить немножко денег, чтобы подтолкнуть такое дело. Я сразу раскусил
вашего отца. Я видел, что идея у него хорошая и что он будет из кожи вон лезть, если
ему дать возможность претворить ее в жизнь. И я видел, что в делах он сущий младенец
и не сумеет уложиться в бюджет и выждать время, чтобы завоевать рынок. Я знал, что
самый верный способ разорить человека, который не умеет обращаться с деньгами, это
дать ему денег. Я поделился моей идеей кое с кем из друзей в Сити, и они нашли деньги.
Потому что я сам, видите ли, не вкладываю деньги в идеи, даже когда это мои
собственные идеи. Ваш отец и его друзья, которые рискнули вместе с ним своим
капиталом, были для меня все равно что кучка выжатых лимонов. Так что вы зря
расточали вашу благодарность, и эти разговоры о моем, добром сердце – чистейший
вздор. Меня тошнит от них, когда я вижу, как ваш отец, весь расплываясь, глядит на
меня своими влажными, признательными глазами и прямо захлебывается от
благодарности, меня так и разбирает сказать ему всю правду, – а не то, кажется, я вот-
вот лопну. И останавливает меня только то, что я знаю, он мне все равно не поверит. Он
подумает, что это моя скромность, – вот так же; как и вы сейчас подумали. Допустит все
что угодно, только не правду. А это-то вот и доказывает, что он круглый дурак, а я
человек, который умеет о себе позаботиться, (Откидывается в кресле с видом полного
самоудовлетворения.) Н-да… так вот, что вы теперь обо мне скажете, мисс Элли?

Элли (опуская руки). Как странно, что моя мать, которая ничего не понимала в делах,
была совершенно права относительно вас! Она всегда говорила – конечно, не в