Page 33 - Дом где разбиваются сердца

Мадзини. Конечно, очень трудно сказать, как может обернуться тот или иной брак. Но я
лично думаю, что у него решительно нет никаких шансов взять над ней верх. У Элли
удивительно сильный характер. Я думаю, это потому, что, когда она была еще совсем
маленькая, я научил ее любить Шекспира.

Миссис Хэшебай (пренебрежительно). Шекспир! Теперь вам еще только не хватает
сказать мне, что вы способны загребать деньги лучше Менгена. (Подходит к дивану и
садится с левого края, страшно раздраженная.)

Мадзини (идет за ней и садится на другой конец). Нет. Это я плохо умею. Да я, видите
ли, и не очень стремлюсь. Я не честолюбив! Должно быть, поэтому. Менген – вот он
насчет денег просто удивительный! Он ни о чем больше не думает. У него ужасный страх
перед бедностью. А я всегда думаю о чем-нибудь другом. Даже на фабрике я думаю о
вещах, которые мы делаем, а вовсе не о том, сколько они стоят. Но самое худшее во всем
этом, что бедняга Менген не знает, что ему делать со своими деньгами. Это такой
младенец, что он не знает даже, что ему есть, что пить. Он себе печень испортил тем,
что ел и пил то, что ему совсем не полагалось. И сейчас почти ничего не может есть.
Элли создаст ему режим и заставит соблюдать диету. Вы просто удивитесь, когда
узнаете его поближе. Это, уверяю вас, самый беспомощный человек на свете.
Проникаешься к нему таким, как бы сказать, покровительственным чувством.

Миссис Хэшебай. А скажите, пожалуйста, кто же в таком случае заворачивает всеми его
предприятиями?

Мадзини. Я., И другие, вот такие же, как я.
Миссис Хэшебай. Которых он держит на побегушках?

Мадзини. Если смотреть с вашей точки зрения – да.
Миссис Хэшебай. А скажите на милость, почему же вы собственно не можете без него
обойтись, если вы все настолько умнее его?
Мадзини. Ах, нет, мы без него пропадем. Мы погубим все дело за какой-нибудь год. Да я
уж пробовал. Знаю. Мы бы слишком много тратили денег на разные разности, улучшили
бы качество товаров. И все это обошлось бы нам очень дорого. И с рабочими тоже; мы,
вероятно, в некоторых случаях пошли бы на уступки. Ну, а Менген держит нас в
порядке. Он накидывается на нас из-за каждого лишнего пенни. Мы никак не можем без
него обойтись. Вы знаете, он способен целую ночь просидеть, раздумывая, как бы ему
сэкономить какой-нибудь шестипенсовик. Но Элли заставит его поплясать, когда она
будет держать дом в руках.
Миссис Хэшебай. Так, значит, это ничтожество даже и в качестве капитана
промышленности всего лишь шарлатан чистейшей воды?
Мадзини. Боюсь, что все наши капитаны промышленности такие вот, как вы говорите,
шарлатаны, миссис Хэшебай. Конечно, есть фабриканты, которые действительно знают,
что они говорят, знают свое дело. Но они не умеют добывать таких громадных барышей,
как Менген. Уверяю вас, Менген по-своему хороший человек. Такой добродушный…

Миссис Хэшебай. Вид у него очень непривлекательный. И ведь он уж далеко не молод.
Мадзини. В конце концов, миссис Хэшебай, ни один супруг не пребывает очень долго в
состоянии первой молодости. Да в наше время мужчины и не могут позволить себе
жениться очень рано.

Миссис Хэшебай. Вот, видите ли, если бы я сказала так, это звучало бы остроумно.
Почему же у вас получается как раз наоборот? Чего-то в вас не хватает. Почему вы
никому не внушаете доверия, уважения?

Мадзини (смиренно). Мне кажется, все дело в том, что я беден. Вы себе представить не
можете, что это значит для семьи. Заметьте, я не хочу сказать, что они когда-нибудь
жаловались. Всегда они по отношению ко мне держали себя замечательно. Они
гордились моей бедностью. Они даже частенько подшучивали над этим. Но жене моей
приходилось туго. Она готова была со всем примириться.