Page 286 - Донские рассказы

А ночью к хутору с горы спустилась волчица и долго черной недвижной тенью стояла
возле ветряка. Ветер дул с юга, нес к ветряку враждебные запахи, чуждые звуки… Угнув
голову, припадая к траве, волчица сползла в проулок и стала возле Ефимова двора,
обнюхивая следы. Без разбега перемахнула двухаршинный плетень, извиваясь, поползла
по колючкам.

Ефим, разбуженный ревом скота, зажег фонарь и выскочил на двор. Добежал до база –
воротца приоткрытые: направив туда желтый мигающий свет, увидел: к яслям
приткнулась овца, между широко расставленными ногами ее синим клубком дымились
выпущенные кишки. Другая лежала посреди база, из расшматованного горла уже не
лилась кровь.

Утром нечаянно наткнулся Ефим на мертвых волчат, лежавших в колючках, и догадался,
чьих рук это дело. Забрав волчат на лопату, вынес в степь и кинул подальше от дороги.
Но волчица наведалась в Ефимов двор еще раз. Продрав камышовую крышу сарая,
бесшумно зарезала корову и скрылась.

Ефим отвез ободранную корову в глинище, куда сваливается падаль, и прямо оттуда
пошел к Игнату. Под навесом сарая Игнат тесал ребра на новую арбу. Увидев Ефима,
отложил топор, улыбнулся и, поджидая, присел на дышло повозки, стоявшей под
навесом.
– Иди в холодок, Ефим!

Ефим, сохраняя спокойствие, подошел и сел рядом.
– Хорошие у тебя собаки, дядя Игнат!..

– Да, брат, собачки у меня дорогие… Эй, Разбой, фюйть! Иди сюда!..
С крыльца сорвался грудастый, длинноногий кобель и, виляя крючковатым хвостом,
подбежал к хозяину.
– Я за этого Разбоя ильинским казакам заплатил корову с телком. – Улыбнувшись
уголками губ, Игнат продолжал: – Хорош кобель… Волка берет…
Ефим протянул руку к топору и, почесывая кобеля за ушами, переспросил:
– Корову, говоришь?

– С телком. Да рази это цена. Он дороже стоит.

Коротко взмахнув топором, Ефим развалил череп собаки надвое. На Игната брызнула
кровь и комья горячего мозга.
Посиневший Ефим тяжело поднялся с повозки и, кинув топор, шепотом выдохнул:

– Видал?
Игнат выпученными глазами глядел, задыхаясь, на скрюченные ноги собаки.

– Сбесился ты, что ли? – просипел он.

– Сбесился, – мелко подрагивая, шептал Ефим. – Тебе бы, гаду, голову надо стесать, а не
собаке!.. Кто волчат у мово двора побил? Твоих рук дело!.. У тебя восемь коров… одну
потерять – убыток малый. А у меня последнюю волчиха зарезала, дите без молока
осталось!..
Ефим крупно зашагал к воротам. У самой калитки его догнал Игнат.

– За кобеля заплатишь, сукин сын!.. – крикнул он, загораживая дорогу.
Ефим шагнул вплотную и, дыша в растрепанную бороду Игната, проговорил:

– Ты, Игнат, меня не трожь! Я тебе не свойский, терпеть обиду не буду. За зло – злом
отквитаю! Прошло время, когда перед тобой спину гнули!.. Прочь…