Page 119 - Собрание рассказов

комнаты, пришло странное письмо от сестриной соседки. Она писала, что мистер Пинкский
прибил пластинку на новый гроб, а сестра не нарадуется на Дэнни, раз у него все хорошо, и
уверена, что я об нем позабочусь как следует, потому что он славный мальчик, к тому же у
сестры, кроме него, никого нет. Выходило, будто Дэнни уже давным-давно во Флориде.
Но я и не знал, что он там, покуда не получил от него телеграмму. Телеграмма была
отправлена из Огестайна, дотуда рукой подать. И пока сестра не померла, я не узнал, что
миссис Зайлич, это, стало быть, сестрина соседка и есть, та самая, которая писала мне письма
заместо сестры, отписала мне про отъезд Дэнни во Флориду в тот самый день, когда он
уезжал, и на другой же день после того, как пришли деньги. А миссис Зайлич сообщала, что
написала мне письмо заместо сестры и отдала Дэнни в руки перед отъездом, чтобы он сам
его и отправил. Этого письма я так и не получил. Думается мне, Дэнни его просто не
отослал. Думается, он сделал глупость по молодости лет, голова-то горячая, вот и решил
управиться самостоятельно да показать нам, что может обойтись без нашей помощи, я ведь и
сам так поступил, когда уехал во Флориду.
Миссис Зайлич писала, что она, само собой, думала, будто Дэнни при мне, и еще она
тогда думала, как странно, что я в письмах к сестре про Дэнни никогда словом не
обмолвлюсь. И когда она читала сестре мои письма, то всякий раз добавляла от себя, что
Дэнни, мол, жив-здоров и все у него хорошо. А когда пришла телеграмма от Дэнни из
Огестайна, я сразу позвонил по телефону в Нью-Йорк, миссис Зайлич. Этот разговор влетел
мне в одиннадцать долларов. Я ей сказал, что у Дэнни вышла неприятность, не очень
серьезная, так что пускай не говорит сестре, что у него серьезная неприятность, пускай
скажет только, что нам надо раздобыть сколько-нибудь денег. А я ведь послал деньги на
билет для Дэнни, чтоб ему доехать до Флориды, и три месяца платил за комнату, да еще
только-только погасил страховой взнос, но тот адвокат поглядел на Дэнни. а Дэнни в рубахе
без воротничка сидел на койке в тюремной камере, и Дэнни спрашивает: «Откуда ж я возьму
такие деньги?» — только выразился он покрепче.
И адвокат тоже спрашивает: «Где ж ты их достанешь?» — а Дэнни говорит: «Вы только
устройте, чтоб меня домой отпустили всего на десят минут. Тогда увидите». — «Семьдесят
пять монет», — говорит он мне, чтоб я знал, какая, мол, это плевая сумма. Тогда адвокат
сказал, что об этом разговора быть не может, а я позвонил миссис Зайлич и сказал ей, что она
сказала сестре, чтоб та пошла к мистеру Пинкскому и попросила назад деньги, которые
уплатила за гроб. Пускай он прибьет пластинку к прошлогоднему гробу или даже к
позапрошлогоднему, а я, как только получу деньги по своему страховому полису, сразу
возверну мистеру Пинкском всю сумму с процентами. Звонил я из тюрьмы, но ей не сказал,
откуда звоню: сказал только, что нам надо раздобыть денег да поскорей.
— А за что его на этот раз посадили? — спросил молодой.
— Тогда-то, за белье, его и не сажали вовсе. Та женщина его напрасно обвиноватила.
Мы ей заплатили, и тут она сразу подтвердила, что, может просто-напросто обозналась.
— Ну ладно, — сказал молодой. — А на этот-то раз его за что посадили?
— По-ихнему называется крупное хищение с убийством полисмена. Его оговорили
плохие люди, по ненависти. А он просто был сумасбродный. Только и всего. Вообще-то он
славный мальчик. Когда сестра умерла, он не мог приехать на похороны. Зато прислал венок,
который обошелся ему сотни в две долларов, ежели только он его не раздобыл задаром.
Прислал авиапочтой, уплатил большой почтовый сбор в… — Старик вдруг осекся: он
посмотрел на молодого с каким-то приятным удивлением. — Ей-ей я пошутил. У меня и в
мыслях не было…
— Само собой. У тебя и в мыслях не было шутить. Ну а в тюрьме-то чем кончилось?
— Когда я пришел, адвокат был уже там. У Дэнни нашлись друзья, они и наняли
адвоката. И он поклялся мне жизнью своей матери, что, когда пристрелили этого
разнесчастного полисмена, его даже поблизости не было. Он тогда был в Орландо. И показал
мне билет из Орландо в Уэйкросс, который уже купил, но только опоздал на поезд, вот как
дело было. На билете число проштамповано, и в тот самый вечер убили полисмена, выходит,