Page 163 - Собрание рассказов

покосились, сложенный из камня забор неровно шел вниз по угрюмому склону, резко
очерченному на фоне долины и дальней, второй гористой гряды, тающей в низком,
раскисшем небе.
Они стояли и глядели, как куцее существо спешилось, передало поводья буланой
лошади человеку в сером — все в ту же левую руку, — вошло в ворота, поднялось по тропке
к дому и скрылось за обрезом окна. Послышались шаги на крыльце, стук в дверь. Снова стук.
Помедлив, пожилой сказал, не повертывая головы:
— Ступай погляди.
Старшая из двух женщин пошла в сени — босыми ногами и потому бесшумно.
Отворила наружную дверь. Сырой, холодный свет гаснущего, апрельского дня упал на нее
— небольшую, с корявым, без выражения, лицом, в сером бесформенном платье. За порогом,
прямо перед ней стояло существо чуть покрупнее обезьяны, утопающее в синей
североармейской солдатской шинели; голову его и плечи шалашеобразно покрывал кусок
клеенки — возможно, вырезанный квадратно из верха маркитантского фургона. Недра этого
шалаша были неразличимы, только призрачно взблеснули два белка, когда негр окинул
быстрым взглядом босую женщину в линялом ситцевом платье и тусклую, убогую
внутренность сеней.
— Господин майор Сотье Видаль шлет поклон и хотит ночлега для себя, для слуги и
двоих лошадей, — произнес он напыщенным, попугайским голосом. Женщина глядела на
него. Лицо ее напоминало усталую маску.
— Мы издалека путь держим, — сказал негр, — с янками дрались. А теперь все. Домой
едем.
— Самого спрошу, — проговорила женщина словно откуда-то из-за недвижного своего
лица, как из-за лепного или рисованного изображения.
— Мы деньги вам заплотим, — сказал негр.
— Деньги? — Она поглядела на него, будто задумалась. — Какие же у нас тут на горе
гостиницы…
— Это нам ничего, — отмахнулся широким жестом негр. — И в похуже местах
ночевали. Так и скажи своему, что просит господин Сотье Видаль.
Тут он заметил, что женщина смотрит не на него, а мимо. Негр обернулся — человек в
поношенном сером плаще шел от ворот и был уже на полпути к дому. Вот взошел на
крыльцо, снял левой рукой шляпу с широкими обвислыми полями и потускневшей кокардой
старшего офицера южан. Он был темнолиц, темноглаз, черноволос; лицо тугоскулое и
вместе истощенное — и надменное. Невысок, но дюймов на пять, на шесть выше негра.
Плащ обветшал и на плечах, куда свет бьет сильнее, выцвел. Полы набухли, обтрепались,
заляпаны грязью. Сукно чинено и перечинено, чищено и перечищено; ворс вытерся весь.
— Добрый вечер, сударыня, — сказал он. — Не найдется ли у вас приют для лошадей и
кров для меня и моего слуги на эту ночь?
Женщина посмотрела на него недвижно и раздумчиво, словно без испуга взирая на
привидение.
— Надо поглядеть, — сказала она.
— Я заплачу. Знаю, какие сейчас времена.
— Надо самого спросить, — сказала женщина.
Повернулась было идти. Но тут из комнаты в сени вышел пожилой — большой,
бледноглазый, с копной иссера-седых волос, в грубой бумажной куртке и штанах.
— Я — Сотье Видаль, — сказал человек в плаще. — Направляюсь из Виргинии домой,
в Миссисипи. Сейчас мы проезжаем, должно быть, штатом Теннесси?
— Да, Теннесси, — сказал пожилой. — Входите.
— Отведи лошадей в конюшню, — сказал Видаль, обернувшись к негру.
Бесформенный в своем клеенчатом капюшоне и обширной шинели, негр направился
обратно к воротам, приосанясь заносчиво, — эту осанку он принял, как только увидел, что
женщина боса, а внутренность дома скудна и убога. Схвативши обе уздечки, он хлопотливо