Page 46 - Собрание рассказов

— Ладно, — сказал летчик. — Дай ему деньги. Пусть берет, пусть берет и свой
аэроплан. Только пусть заплатит за машину, когда вернется в город. Нас туда кто-нибудь
подвезет, а поезд уходит через четверть часа.
— Вы меня уже раз надули, — повторил Гинсфарб.
— А сейчас не надуем. Пошли. Смотри, сколько людей.
Они двинулись к аэроплану. Гинсфарб, отчаянно хромая, но упрямо выпрямив спину,
шел с трагическим, ледяным и оскорбленным выражением лица. Народу собралось
порядочно: и деревенского люда в комбинезонах, и горожан — в темной толпе мужчин
выделялись яркие платья женщин и молодых девушек. Мальчишки и несколько взрослых
окружили аэроплан. Мы видели, как хромой вынул из кабины аэроплана парашют и
веревочную лестницу. Красавчик подошел к пропеллеру. Летчик сел на заднее сидение.
— Разойдись! — вдруг выкрикнул он. — Станьте подальше! Сейчас мы скрутим этой
старой вороне шею.
Они трижды проворачивали мотор.
— У меня есть мул, дяденька, — сказал кто-то из деревенских. — Сколько заплатишь,
если возьму на буксир?
Приезжие почему-то не рассмеялись. Хромой был занят подвязываванием лестницы к
крылу.
— Не рассказывайте сказок! — сказала одна из деревенских. — Не такой он дурень!
В это время пропеллер завертелся. Казалось, он поднял в воздух стоявшего рядом
мальчонку и сдул его, как лист. Аэроплан развернулся и побежал по полю.
— И не рассказывайте, что он летает, — сказала женщина. — Слава богу, не слепая.
Вижу, что не летает. Вас надули.
— Погоди, — произнес другой голос. — Ему надо встать против ветра.
— А что, тут меньше ветра, чем там? — спросила женщина.
Но аэроплан полетел. Он повернул к нам носом; шум стал оглушительным. Когда он
стал боком, не было впечатления, что он бежит быстро, только между колесами и землей
появился просвет. Двигался он неспешно и, казалось, просто повис низко над землей. Но тут
мы увидели, что земля и деревья уносятся из-под него с головокружительной скоростью;
потом он задрал нос и рванул в небо с воем циркулярной пилы, впившейся в ствол дуба.
— Да нет же там никого! — сказала женщина. — Вы мне не рассказывайте!
Третий, красавчик в кепи, сел в автомобиль. Все мы отлично знали эту видавшую виды
машину; хозяин давал ее напрокат всякому, кто вносил залог в десять долларов. Доехав до
края поля, он повернул на взлетную дорожку и остановился. Мы снова поглядели на
аэроплан. Он летел высоко, в нашу сторону; кто-то вдруг закричал тонким, сдавленным
голосом:
— Вон! На крыле! Видите?!
— Неправда! — крикнула женщина. — Не верю!
Кто-то возразил: — Вы же сами видели, как они туда влезли!
— Не верю!
Тут мы все издали вздох: а-а-а-ах! С крыла аэроплана что-то отделилось и падало вниз.
Мы знали, что это человек. Почему-то мы знали, что этот одинокий, беспомощный
падающий предмет был таким же живым человеком, как мы. Он падал. Казалось, что падает
он годы, но вдруг он повис в воздухе, а ни веревки, ни троса нам не было видно; он был
ближе к аэроплану, чем тонкий разрез крыла.
— И вовсе это не человек! — закричала женщина.
— Не выдумывай! — возразил мужчина. — Видела, как он туда залезал.
— Все равно! — кричала женщина. — Это не человек! Вези меня сию же минуту
домой!
Остальное трудно пересказать. И не потому, что мы слишком мало видели, мы видели,
как все произошло, — а потому, что мы к такому не привыкли, и разобраться во всем этом
нам было трудно. Мы увидели, как старенькая автомашина двинулась по полю, ускоряя ход,