Page 97 - Собрание рассказов
P. 97

реки лучше другой, и даже платят деньги за то, чтобы туда переправиться. Мы заключили
               сделку,  как  желал  того  белый  человек.  Может  быть,  я  был  неправ.  Но  —  да  и  стоит  ли
               напоминать  об  этом? —  я  всего  лишь  простой  человек  и  когда-нибудь  сделаюсь  совсем
               старым,  а  останавливать  белых  людей,  собирать  с  них  деньги  и  заботиться,  чтобы  их  не
               украли, — все это пустое. Да и зачем мне деньги, когда судьба моя  — почить под мирной
               сенью родных деревьев, в тени которых, благодаря моему великому белому другу и вождю,
               не  подстерегает  нас  более  ни  один  враг,  кроме  самой  смерти?  Так  я  думал,  но  из
               дальнейшего понятно, что я надеялся понапрасну.
                     Да, опять этот безрассудный, неосмотрительный мальчишка. Кажется, он вызвал этого
               нового  белого  человека  (или  белый  человек  вызвал  его:  истина  может  открыться  лишь
               высокой  мудрости  белого  вождя)  померяться  силами  в  плавании;  ставка  опять  этот
               проклятый  брод  против  нескольких  миль  земли,  которые  (это  забавно)  даже  и  не
               принадлежат  моему  дикому  племяннику.  Состязание  произошло,  но,  к  сожалению,  белый
               человек выплыл из воды уже мертвым. А теперь приехал уполномоченный, и ему кажется,
               что,  может  быть,  вообще  не  стоило  устраивать  эти  состязания.  Так  что  теперь  мне  не
               остается  ничего  другого,  как  опять  потревожить  свои  старые  кости  и  отвезти  этого
               безрассудного мальчишку к белому вождю, чтобы вождь отчитал его. Мы прибудем…»
                     Президент  вскочил  и  несколько  раз  сильно  дернул  шнур  звонка.  Когда  вошел
               секретарь, он обхватил его за плечи и повел назад к двери.
                     — Срочно  пригласите  военного  министра  со  всеми  картами  —  от  нас  до  Нового
               Орлеана, — прокричал он. — Скорее.
                     И  вот опять  мы видим  его;  президент исчез, остался  лишь  солдат,  который  вместе  с
               военным министром сидит за столом, сплошь застеленным военными картами, а перед ними
               стоят офицеры-кавалеристы. Секретарь лихорадочно что-то строчит. Президент нетерпеливо
               заглядывает в бумагу через его плечо.
                     — Напишите  это  большими  буквами, —  говорит  он, —  так,  чтобы  даже  индейцы
               поняли: «Настоящим постановляется, — читает он, — что Фрэнсис Уэддел, его наследники,
               родственники  и  правоприемники…  при  условии,  что…»  Вы  написали  —  «при  условии?»
               Отлично, — «при условии, что ни он, ни они никогда не ступят на восточный берег выше
               поименованной  реки…»  А  теперь  этому  чертовому  уполномоченному, —  сказал  он. —
               Необходимо установить знак по обе стороны брода:  «Соединенные Штаты слагают  с себя
               всякую ответственность за жизнь и безопасность любого мужчины, женщины или ребенка,
               черного,  белого,  желтого  или  красного,  которые  пересекут  этот  брод;  ни  один  белый  не
               может купить, взять в аренду или принять в дар этот брод, не подвергаясь самому суровому
               преследованию со стороны правительства». Так можно написать?
                     — Боюсь, что нет, ваше превосходительство, — сказал секретарь.
                     Президент на минуту задумался.
                     — Проклятье, — сказал он. — Тогда вычеркните Соединенные Штаты.
                     Секретарь  вычеркнул.  Президент  свернул  бумаги  и  передал  их  кавалерийскому
               полковнику.
                     — Скачите, — сказал он. — Ваша задача — остановить их!
                     — А если они не захотят? — спросил полковник. — Могу я открыть огонь?
                     — Да, —  сказал  президент. —  Перестреляйте  всех  лошадей,  мулов,  волов.  Я  знаю,
               пешком они не пойдут. Все.
                     Офицер  удалился. Президент повернулся к картам  — он по-прежнему еще оставался
               солдатом: рвущимся в бой, таким же счастливым, как если бы сам он шел во главе полка или
               уже развернул  бы его в цепь с той мудрой хитростью, какая подсказывает ему, где лучше
               всего встретить противника и как первым нанести удар.
                     — Вот здесь, — сказал он, обращаясь к министру, и пальцем отметил какое-то место на
               карте. — Ставлю коня, что здесь мы их встретим, развернем и погоним.
                     — По рукам, генерал, — сказал министр.
   92   93   94   95   96   97   98   99   100   101   102