Page 98 - Собрание рассказов
P. 98

Из сборника «Нейтральная полоса»

                                                           ЧЕСТЬ

                                                               I

                     Я пересек приемную не останавливаясь. Мисс Уэст сказала: «У него совещание», но я
               не остановился. И стучать не стал. Они разговаривали, и он замолчал и уставился на меня
               через стол.
                     — Вас за сколько надо предупредить, что я сматываюсь? — говорю.
                     — Сматываетесь? — говорит он.
                     — Увольняюсь, —  говорю. —  Одного  дня  вам  хватит?  Он  на  меня  глядит,  глаза
               выпучил.
                     — А что, наш автомобиль демонстрировать ниже вашего достоинства? — говорит. Рука
               его с сигарой лежит на столе. На пальце кольцо с рубином с бортовой огонь размером, не
               меньше. — Вы у нас проработали всего три недели. Небось, не успели еще нашу вывеску как
               следует разглядеть.
                     Ему, конечно, невдомек, но для меня три недели срок немалый: еще два дня — и я б
               свой личный рекорд перекрыл. И если б он понимал, что и три недели бывают рекордом, он
               бы не упустил случая не сходя с места пожать руку новоиспеченному рекордсмену.
                     Беда в том, что я ничему толком не научился. Помните, тогда даже колледжи кишмя
               кишели  английскими  да  французскими  мундирами, и  мы  до  смерти  боялись—  не  дай  бог
               война  окончится,  а  мы  так  на  нее  и  не  попадем  и  не  успеем  пощеголять  летными
               крылышками.  А  уж  после  войны,  думали,  успеем  оглядеться  и  найти  себе  дело  по  душе,
               понятно?
                     Вот почему я после перемирия еще на два года застрял в армии летчиком-испытателем.
               Тогда-то я и повадился на крыло вылезать, иначе там и вовсе помрешь со скуки. Мы с одним
               парнем, Уолдрип его фамилия, поднимались на «девятке» тысячи на три, чтобы нас нельзя
               было засечь с земли, и я выползал на верхнюю плоскость. В мирное время служить в армии
               —  тощища  смертная:  днем  слоняешься,  рассказываешь  байки,  а  вечера  просиживаешь  за
               покером. Партнеры все те же, а для покера ничего хуже нет. Играют в кредит, и потому не
               знают удержу.
                     Один  парень,  Уайт  по  фамилии,  как-то  за  вечер  просадил  тысячу  долларов.  Он  все
               проигрывал, и я уж хотел выйти из игры, но я был в выигрыше, и он требовал играть дальше,
               рисковал почем зря и горел на каждом банке. Он выписал мне чек, а я ему говорю: мне не к
               спеху, думал замять это дело — у него ведь в Калифорнии жена осталась. А завтра вечером
               он опять  меня  тянет  играть.  Я  его отговаривать  стал,  а он  как  вскинется. Трусом обозвал
               меня. И еще полторы тысячи просадил в тот вечер.
                     Тогда я и говорю: еще одна сдача — и мы или удваиваем ставки или кончаем игру. Ему
               выходит дама. Я говорю: «Ну, твоя взяла. Я себе и сдавать не буду». Перевернул его карты,
               гляжу — там картинки и три туза. Он не отступается, и я говорю: «К чему играть? Мне все
               равно не выиграть, будь у меня хоть вся колода на руках». А он не отступается. И тут мне
               выходит четвертый туз в масть. Я б приплатил, только б проиграть. Опять предлагаю ему
               порвать  чеки,  а  он  клянет  меня  почем  зря.  Так  я  его  там  и  оставил  —  сидит  за  столом
               расхристанный, в одной рубашке и глядит на того туза.
                     А на следующий день нам предложили испытывать скоростной самолет. Я сделал все,
               что мог. Не мог я ему снова чеки возвращать. Если человек не в себе был, когда обругал
               меня, я на первый раз ему спущу. Но во второй раз от меня такого не жди. Так вот, значит,
               предложили нам испытать скоростной самолет. Только я отказался. А он на пяти тысячах
               футов  ввел  самолет  в  пике,  а  как  из  пике  выходить  стал,  у  него  на  двух  тысячах  крылья
               отвалились, да еще при полном боезапасе.
   93   94   95   96   97   98   99   100   101   102   103