Page 56 - Колымские рассказы

работу. Благородную ли? Это все-таки ближе к чесанию грязных пяток вора, чем к
просветительству. Но голод, холод, побои…

Федя, напряженно улыбаясь, ждал ответа.
— М-могу, — выговорил Платонов и в первый раз за этот трудный день улыбнулся. —
Могу тиснуть.
— Ах ты, милый мой! — Федя развеселился. — Иди, лезь сюда. На тебе хлебушка.
Получше уж завтра покушаешь. Садись сюда, на одеяло. Закуривай.

Платонов, не куривший неделю, с болезненным наслаждением сосал махорочный
окурок.

— Как тебя звать-то?

— Андрей, — сказал Платонов.
— Так вот, Андрей, значит, что-нибудь подлинней, позабористей. Вроде «Графа Монте-
Кристо». О тракторах не надо.

— «Отверженные», может быть? — предложил Платонов.
— Это о Жан Вальжане? Это мне на «Косом» тискали.

— Тогда «Клуб червонных валетов» или «Вампира»?

— Вот-вот. Давай валетов. Тише вы, твари…
Платонов откашлялся.
— В городе Санкт-Петербурге в тысяча восемьсот девяносто третьем году совершено
было одно таинственное преступление…
Уже рассветало, когда Платонов окончательно обессилел.

— На этом кончается первая часть, — сказал он.
— Ну, здорово, — сказал Федя. — Как он ее. Ложись здесь с нами. Спать-то много не
придется — рассвет. На работе поспишь. Набирайся сил к вечеру…
Платонов уже спал.

Выводили на работу. Высокий деревенский парень, проспавший вчерашних валетов,
злобно толкнул Платонова в дверях.

— Ты, гадина, ходи да поглядывай.
Ему тотчас же зашептали что-то на ухо.

Строились в ряды, когда высокий парень подошел к Платонову.
— Ты Феде-то не говори, что я тебя ударил. Я, брат, не знал, что ты романист.

— Я не скажу, — ответил Платонов.

1954