Page 32 - Котлован

натурное продовольствие.
Зайдя однажды в кооператив, он подозвал к себе, не трогаясь с места, заведующего и
сказал ему:
— Ну хорошо, ну прекрасно, но у вас кооператив, как говорится, рочдэлльского вида, а
не советского! Значит, вы не столб со столбовой дороги в социализм?!
— Я вас не сознаю, гражданин, — скромно ответил заведующий.
— Так, значит, опять: просил он, пассивный, не счастья у неба, а хлеба насущного,
черного хлеба! Ну хорошо, ну прекрасно! — сказал Козлов и вышел в полном оскорблении, а
через одну декаду стал председателем главкома этого кооператива. Он так и не узнал, что эту
должность получил по ходатайству самого заведующего, который учитывал не только ярость
масс, но и качества яростных.
Спустившись с автомобиля, Козлов с видом ума прошел на поприще строительства и
стал на краю его, чтобы иметь общий взгляд на весь темп труда. Что касается ближних
землекопов, то он сказал им:
— Не будьте оппортунистами на практике!
Во время обеденного перерыва товарищ Пашкин сообщил мастеровым, что бедняцкий
слой деревни печально заскучал по колхозу и нужно туда бросить что-нибудь особенное из
рабочего класса, дабы начать классовую борьбу против деревенских пней капитализма.
— Давно пора кончать зажиточных паразитов! — высказался Сафронов. — Мы уже не
чувствуем жара от костра классовой борьбы, а огонь должен быть: где ж тогда греться
активному персоналу!
И после того артель назначила Сафронова и Козлова идти в ближнюю деревню, чтобы
бедняк не остался при социализме круглой сиротой или частным мошенником в своем
убежище.
Жачев подъехал к Пашкину с девочкой на тележке и сказал ему:
— Заметь этот социализм в босом теле. Наклонись, стервец, к ее костям, откуда ты сало
съел!
— Факт! — произнесла девочка.
Здесь и Сафронов определил свое мнение.
— Зафиксируй, товарищ Пашкин, Настю — это ж наш будущий радостный предмет!
Пашкин вынул записную книжку и поставил в ней точку; уже много точек было
изображено в книжке Пашкина, и каждая точка знаменовала какое-либо внимание к массам.
В тот вечер Настя постелила Сафронову отдельную постель и села с ним посидеть.
Сафронов сам попросил девочку поскучать о нем, потому что она одна здесь сердечная
женщина. И Настя тихо находилась при нем весь вечер, стараясь думать, как уйдет Сафронов
туда, где бедные люди тоскуют в избушках, и как он станет вшивым среди чужих.
Позже Настя легла в постель Сафронова, согрела ее и ушла спать на живот Чиклина.
Она давным-давно привыкла согревать постель своей матери, перед тем как туда ложился
спать неродной отец.
Маточное место для дома будущей жизни было готово; теперь предназначалось класть
в котловане бут. Но Пашкин постоянно думал светлые думы, и он доложил главному в
городе, что масштаб дома узок, ибо социалистические женщины будут исполнены свежести
и полнокровия и вся поверхность земли покроется семенящим детством; неужели же детям
придется жить снаружи, среди неорганизованной погоды?
— Нет, — ответил главный, сталкивая нечаянным движением сытный бутерброд со
стола, — разройте маточный котлован вчетверо больше.
Пашкин согнулся и возвратил бутерброд снизу на стол.
— Не стоило нагибаться, — сказал главный. — На будущий год мы запроектировали
сельхозпродукции по округу на полмиллиарда.
Тогда Пашкин положил бутерброд обратно в корзину для бумаг, боясь, что его сочтут
за человека, живущего темпами эпохи режима экономии.
Прушевский ожидал Пашкина вблизи здания для немедленной передачи распоряжения