Page 150 - Мастер и Маргарита

в подворотне, то же самое!
— А вот интересно, если вас придут арестовывать? — спросила Маргарита.
— Непременно придут, очаровательная королева, непременно! — отвечал Коровьев, —
чует сердце, что придут, не сейчас, конечно, но в свое время обязательно придут. Но
полагаю, что ничего интересного не будет.
— Ах, как я взволновалась, когда этот барон упал, — говорила Маргарита,
по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела впервые в жизни. — Вы,
наверное, хорошо стреляете?
— Подходяще, — ответил Азазелло.
— А на сколько шагов? — задала Маргарита Азазелло не совсем ясный вопрос.
— Во что, смотря по тому, — резонно ответил Азазелло, — одно дело попасть
молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело — ему же в сердце.
— В сердце! — воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце, — в сердце!
— повторила она глухим голосом.
— Что это за критик Латунский? — спросил Воланд, прищурившись на Маргариту.
Азазелло, Коровьев и Бегемот как-то стыдливо потупились, а Маргарита ответила,
краснея:
— Есть такой один критик. Я сегодня вечером разнесла всю его квартиру.
— Вот тебе раз! А зачем же?
— Он, мессир, — объяснила Маргарита, — погубил одного мастера.
— А зачем же было самой-то трудиться? — спросил Воланд.
— Разрешите мне, мессир, — вскричал радостно кот, вскакивая.
— Да сиди ты, — буркнул Азазелло, вставая, — я сам сейчас съезжу…
— Нет! — воскликнула Маргарита, — нет, умоляю вас, мессир, не надо этого.
— Как угодно, как угодно, — ответил Воланд, а Азазелло сел на свое место.
— Так на чем мы остановились, драгоценная королева Марго? — говорил Коровьев, —
ах да, сердце. В сердце он попадает, — Коровьев вытянул свой длинный палец по
направлению Азазелло, — по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из
желудочков.
Маргарита не сразу поняла, а поняв, воскликнула с удивлением:
— Да ведь они же закрыты!
— Дорогая, — дребезжал Коровьев, — в том-то и штука, что закрыты! В этом-то вся и
соль! А в открытый предмет может попасть каждый!
Коровьев вынул из ящика стола семерку пик, предложил ее Маргарите, попросив
наметить ногтем одно из очков. Маргарита наметила угловое верхнее правое. Гелла спрятала
карту под подушку, крикнув:
— Готово!
Азазелло, который сидел отвернувшись от подушки, вынул из кармана фрачных брюк
черный автоматический пистолет, положил дуло на плечо и, не поворачиваясь к кровати,
выстрелил, вызвав веселый испуг в Маргарите. Из-под простреленной подушки вытащили
семерку. Намеченное Маргаритой очко было пробито.
— Не желала бы я встретиться с вами, когда у вас в руках револьвер, — кокетливо
поглядывая на Азазелло, сказала Маргарита. У нее была страсть ко всем людям, которые
делают что-либо первоклассно.
— Драгоценная королева, — пищал Коровьев, — я никому не рекомендую встретиться
с ним, даже если у него и не будет никакого револьвера в руках! Даю слово чести бывшего
регента и запевалы, что никто не поздравил бы этого встретившегося.
Кот сидел насупившись во время этого опыта со стрельбой и вдруг объявил:
— Берусь перекрыть рекорд с семеркой.
Азазелло в ответ на это что-то прорычал. Но кот был упорен и потребовал не один, а
два револьвера. Азазелло вынул второй револьвер из второго заднего кармана брюк и вместе
с первым, презрительно кривя рот, протянул их хвастуну. Наметили два очка на семерке. Кот