Page 13 - На западном фронте без перемен

за мной санитары уже тащат Франца и укладывают его на плащ-палатку.
Мне кажется, что темнота и ветер за воротами лазарета приносят избавление. Я вдыхаю
воздух как можно глубже, лицо ощущает его прикосновения, небывало теплые и нежные. В
голове у меня вдруг начинают мелькать мысли о девушках, о цветущих лугах, о белых облаках.
Сапоги несут меня вперед, я иду быстрее, я бегу.

Мимо меня проходят солдаты, их разговоры волнуют меня, хотя я не понимаю, о чем они
говорят. В земле бродят какие-то силы, они вливаются в меня через подошвы. Ночь
потрескивает электрическим треском, фронт глухо громыхает вдали, как целый оркестр из
барабанов. Я легко управляю всеми движениями своего тела, я чувствую силу в каждом
суставе, я посапываю и отфыркиваюсь. Живет ночь, живу я. Я ощущаю голод, более острый,
чем голод в желудке.

Мюллер стоит у барака и ждет меня. Я отдаю ему ботинки. Мы входим, и он примеряет их.
Они ему как раз впору.

Он начинает рыться в своих запасах и предлагает мне порядочный кусок колбасы. Мы
съедаем ее, запивая горячим чаем с ромом.