Page 66 - Пастух и пастушка
P. 66

Мохнаков плеснул в рот чего-то горячего и этим горячим словно бы
                  прочно
                  заткнул  дыру  в  мерзло  дребезжащем  нутре  Бориса.  Что-то  скребло  его,
                  отдавалось в ушах - он глядел, не понимая. Старшина  ножом очищал
                  шинель на
                  нем.
                       - Не... не... не...
                       -  Экий  ты, ей-богу какой!  - старшина  с  досадой  щелкнул  трофейным
                  ножом.- Война ведь это война  - не  кино! Пойми ты! Тут, видал? Голый
                  голого
                  тянет  и  кричит: "Рубашку не порви!"  -  принюхавшись  по-собачьи,
                  старшина
                  совсем  уж  обыденно  закончил:-  Славяне  борова  палят!  Пищу  варят, бани
                  топят... Живой  о живом...  А ты? -  он громко  высморкался,  достал  кисет.
                  Кисета  у него  оказалось два: один красный,  из парашютного  шелка,
                  другой
                  холщовый,  с кисточками, вышитый кривыми буквами.  Какие-то далекие и
                  милые
                  девчушки посылали такие кисеты на  фронт с  трогательными  надписями:
                  "Давай
                  закурим!", "На вечную память и верную любовь!", "Любовь моя хранит
                  тебя!"...
                       Старшина раздернул  тесемки  на  красном  кисете, поднес  его  под  нос
                  взводному.  В кисете были  колечки с примерзшей к ним кожей,  золотые
                  зубы,

                  вывернутые  вместе  с  окровенелыми  корнями,   ладанки,  крестики,
                  изящный
                  портсигар.
                       - Видал? Нюхай вот. И молчи.
                       Борис  словно  вывернутой,  слабой рукой  отводил, отталкивал  от  себя
                  кисет.
                       - Нет, ты смотри, смотри, мотай на ус.
                       - Да не хочу  я этого  видеть, не хочу! - через продолжительное  время,
                  подавленно, но внятно заговорил Борис.- Зачем тебе это?
                       - А ты будто и не знаешь?
                       - Догадываюсь.  Ребята уже  давно  заметили неладное.  Пафнутьев
                  раньше
                  всех. Да я-то не верил.
                       -  Теперь поверишь! -  старшина  харкнул в снег.- Курить  будешь?  И не
                  надо,  не   учись.  Храни  здоровье.   И   честь  смолоду.  Ох-хо-хо-хо-ооо!
                  Ох-хо-хо-хо-ооо,- вдруг захохотал, завыл, заохал  старшина и, упав на землю,
                  начал  биться лицом в мерзлые комки: - Ох, война, ох,  война, ох, война-а-а,
                  война-а-а, па-адла-а-аааа! Ох, блядь!..
                       - Мохнаков!  Мохнаков!  -  топтался  вокруг него  Борис.- Да  Мохнаков!
                  Перестань! Ну что ты, ей-богу. Ну перестань! Ну, старшина же...
   61   62   63   64   65   66   67   68   69   70   71