Page 162 - Петр Первый

спине. В развалистой, кругом стеклянной карете ехали три посла – Лефорт, Головин и
Возницын – в атласных белых шубах на соболях, с бриллиантовыми двуглавыми орлами
на бобровых, как трубы, горлатных шапках. Сидели они, откинувшись, неподвижно, как
истуканы, сверкая перстнями на пальцах и на концах тростей. За каретой – московские
дворяне, надевшие на себя все, что было дорогого…

Пока шли приемы и переговоры с курфюрстом, Петр уехал кататься на яхте по
Фришгафу. Дела здесь не было: сколько курфюрст ни хитер, – с Польшей союз был
нужнее, чем с ним. Великие послы, не в пример прошлым временам, к словам и к букве
не цеплялись, в обычаях были обходчивы, только не захотели коленопреклоненно
целовать руку курфюрста, потому что-де еще не король. Предложили они союз не
военный, а дружественный, и на том уперлись. Курфюрст стал уламывать. Послы
сказали: ладно, быть союзу военному, но воевать противу тех держав, кои отстанут от
войны с Турцией. И это решение было противно курфюрсту, он поехал на яхту к Петру и
проговорил с ним всю ночь. Но мальчишка только кусал грязные ногти. Под конец
сказал:

– Да, ладно… Бумагу только не будем писать… Буде у тебя нужда, курфюрст, поможем,
вот крест… Веришь?

………………………………………………………
Заключив тайный словесный союзный договор (что все же пришлось закрепить на
бумаге), великое посольство собралось к отъезду, но пришлось задержаться на три
недели в Пилау из-за важнейшего известия: в Польше начались выборы нового короля.
На сеймах и сеймиках шляхетство рубилось саблями и стреляло из пистолей, отстаивая
кандидатов. Их нашлось более десяти человек, но главными и достоверными были
Август, курфюрст саксонский, и принц Конти, брат французского короля.

Француз на польском престоле – значило отпадение Польши от союза против турок и
война с Московией. Только здесь, на европейском берегу, Петр понял, что значит
политическая игра. Из Пилау он послал гонца к Виниусу с приказом написать такое
письмо полякам, чтобы как можно напугать партию французского принца. В Москву
сочинили грамоту на имя кардинала примаса гнездинского. В ней говорилось: «…Когда
бы в польском государстве француз королем стал, то не токмо против неприятеля
святого креста союз, но и вечный мир с Польшей был бы зело крепко поврежден… Того
ради мы, великий государь, имея ко государям нашим королям польским постоянную
дружбу, также и к панам, раде и речи посполитой, такого короля с французской и
турской стороны быти не желаем…» Грамоту подкрепили соболями и червонными. Из
Парижа тоже прислали золото. Суетные поляки выбрали в короли и Августа и Конти.
Началась смута. Паны вооружали челядь и мужиков, разбивали друг у друга хутора,
жгли местечки. Петр в тревоге писал в Москву, чтоб двинули войско к литовской
границе на подсобу Августу. Но Август сам явился в Польшу с двенадцатитысячным
войском – садиться на престол. Французская партия была бита. Паны разъехались по
замкам, мелкое шляхетство – по шинкам. Принц Конти, – так стало известно в Европе, –
доехав только до Булони, пожал плечами и вернулся к своим развлечениям. Король
Август поклялся русскому резиденту в Варшаве, что будет заодно с Петром.
Великое дело закончилось благополучно. Послы и Петр с волонтерами покинули Пилау.

Петр ехал на перекладных впереди посольства, не останавливаясь, через Берлин,
Бранденбург, Гальберштадт. Свернули только к знаменитым железным заводам близ
Ильзенбурга. Здесь Петру показали выпуск чугуна из доменной печи, варку железа в
горшках, ковку из тонких пластин ружейных стволов, обточку и сверление на станках,
вертящихся от водяных колес. Работали цеховые мастера и подмастерья по своим
кузницам и мастерским. Изделья сносились в замок Ильзенбург: ружья, пистолеты,
сабли, замки, подковы. Петр подговорил было двух добрых мастеров ехать в Москву, но
цех не отпустил их.

Ехали по дорогам, обсаженным грушами и яблонями, никто из жителей плодов сих не
воровал. Кругом – дубовые рощи, прямоугольники хлебов за каменными изгородями –
сады, и среди зелени – черепичные крыши, голубятни. На полянах – красивые сытые
коровы, блестят ручьи в бережках, вековые дубы, водяные мельницы. Проедешь две-три
версты – городок, – кирпичная островерхая кирка, мощеная площадь с каменным
колодцем, высокая крыша ратуши, тихие чистенькие дома, потешная вывеска пивной,