Page 268 - Петр Первый

откинуты пушечные люки. Подкручены к реям паруса из суровой парусины. На тупом
носу, расположенном значительно ниже кормы, голая наяда поддерживала мощными,
как бревна, руками длинный бушприт, несущий, в отличие от прежних кораблей, одни
только косые паруса. Корабль был построен по чертежам Петра, под наблюдением его,
Федосея Скляева и Аладушкина.

Солнце поднялось за цыплячье-зелеными холмами, за ветхими башнями Воронежа. День
– безоблачный, прохладной синевы. Приятный ветер легко рябил воду, заманивал
распустить паруса, плыть, куда полноводно течет река, – в весеннюю даль.
На дощатом помосте, близ корабля, стояли столы с яствами и питьем. Ветром трепало
углы суконных красных скатертей, перья на шляпах, локоны париков, кисти офицерских
шарфов. За столами сидели царица Прасковья и царевна Наталья с детьми, послы и
посланники, голландские и английские купцы, поляки, немцы, иезуит из Парижа,
Амалия Книперкрон, саксонский военный инженер Галларт и только что прибывший с
письмом короля Августа имперский герцог Карл Евгений фон Круи. Гости, хотя бы и
весьма родовитые, но не столько сейчас важные, стояли за столами на помосте. Матросы
разносили водку в деревянных ведрах.
Герцог фон Круи сидел небрежно между царицей и царевной, облокотясь, покручивал
светлые усы, глядел невидяще – поверх. Нос у него был длинный, кривоватый, лицо
вялое, с подглазными мешками, плоский парик начинался от самых бровей. Под
лиловым кафтаном – орденская лента, на шее – золотая цепь, на боках – алмазные
звезды. Даже царица с царевной робели перед ним: еще бы – герцог Священной Римской
империи, непобедимый воин, участник пятнадцати знатных сражений. Но видимо (так
понимали московские, хотя и виду не показывали), карман у герцога был пустой, иначе
бы – черт его занес в Воронеж… За стулом его стоял переводчиком Петр Павлович
Шафиров.

Герцог говорил, щуря красноватые веки:
– Россия – прекрасная страна, русские – трудолюбивый и богобоязненный народ,
женщины в России – восхитительны. В Европе несколько удивлены настойчивым
стремлением русских воспринимать наши обычаи, нашу одежду. России самим богом
указано обратить взоры на Азию. Привести к подножию царского престола бесчисленное
множество азиатских народов, проложить свободный путь в Персию и Китай – вот
превосходнейшая задача для пользы всего христианского мира…

Герцог не окончил размышления: гости зашумели, заширкали ногами. От корабля
быстро шел царь в голландских, до колен, бархатных штанах, в парусиновой рубахе с
закатанными рукавами, на затылке – клеенчатая круглая шляпа. Он остановился у
помоста и почтительно снял шляпу перед толстым адмиралом Головиным, сидевшим под
копной парика со стаканом венгерского…

– Господин адмирал, поздорову…
– Здравствуй, мастер Петр Алексеевич, – важно ответил Головин.

– Господин адмирал, корабль готов к пуску. Прикажи выбивать стрелы?
– С богом, начинайте.

Герцог, бросив теребить усы, с изумлением глядел, как царь, будто простой плотник,
будто человек подлой породы, поклонился адмиралу, надел шляпу и торопливо зашагал
по щепкам. «Готовься!..» – закричал рабочим, и те засуетились под крутым днищем
корабля. По пути он подхватил чугунный молот: «Становись к стрелам… Разом…
Выбивай…» Раздались удары молотов по бревнам, подпиравшим спереди огромное
судно. Заиграли протяжно рожки. Гости встали, высоко держа стаканы. Было видно, как
под рубашкой ходят лопатки у Петра, работающего молотом. Мачты качнулись, корабль
несколько осел на салазках. Помедлил, тронулся по наклонным стапелям, смазанным
салом. «Пошел, пошел…» – закричали на помосте.
Корабль все быстрее соскальзывал к реке. Под салазками задымилось сало. Нос
коснулся воды. Позолоченная наяда ушла по пояс. Стремительно, раскидывая перед
собою две волны, корабль вылетел на воду, повернулся и закачался. На мачты побежали