Page 329 - Петр Первый

– Здравствуй, Андрей Денисов, что скажешь хорошего? Все ли еще вы двумя перстами от
меня оберегаетесь?

Денисов, как ему было указано, сел к столу, не морщась, но лишь у самого носа
отмахиваясь от табачного дыма, сказал честно, светло глядя в глаза:

– Милостивый государь, Петр Алексеевич… Начинали мы дело на диком месте, –
сходился сюда темный народ, всякие люди. Иных лаской в повиновение приводили, а
иных и страхом. Пужали тобой, – прости, было… В большом начинании не без промашки.
Было всякое, и такое, что и вспоминать не стоит…
– А теперь что делается? – спросил Петр.

– Теперь, милостивый государь, хозяйство наше стоит прочно. Пашни общей расчищено
свыше пятисот десятин да лугов столько же. Коровье стадо – сто двадцать голов. Рыбные
ловли и коптильни, кожевни и валяльни. Свое рудное дело. Рудознатцы и кузнецы у нас
такие, что и в Туле нет…
Петр Алексеевич уже без усмешки переспрашивал, – в каких местах какие руды? Узнав,
что железо – по берегам Онего-озера, и даже близ Повенца есть место, где из пуда руды
выплавляют полпуда железа, – задымил трубкой:

– Так чего же вы, беспоповцы, от меня хотите?
Денисов, подумав, ответил:

– Тебе, милостивый государь, для войска нужно железо. Укажи, – поставим, где удобнее,
плавильные печи и кузницы. Наше железо – лучше тульского и обойдется дешевле…
Акинфий Демидов на Урале считает по полтинничку…
– Врешь, по тридцати пяти копеек…
– Что ж, и мы по тридцати пяти посчитаем. Да ведь Урал далеко, а мы – близко… Тут и
медь есть. Строевые мачтовые леса под Повенцом, на Медвежьих горах, – по сорока
аршин мачты, звенит дерево-то… Будет Нева твоя, плоты станем гнать в Голландию.
Одного боимся – попов с подьячими… Не надо нам их… Прости меня, говорю, как умею…
Оставь нас жить своим уставом… Страх-то какой!.. В обители третий день все работу
побросали, обрядились в саваны, поют псалмы… Скотина не поена, не кормлена – ревет в
хлевах. Пошлешь нам попа с крыжом, с причастием, – все разбегутся – куда глаза
глядят… Разве удержишь… Народ все пытаный, ломаный. Уйдут опять в глушь, и дело
замрет…
– Чудно, – сказал Петр. – А много у вас народа в обители?
– Пять тысяч работников мужска и женска пола, да престарелые на покое, да
младенцы…
– И все до одного вольные?

– От неволи ушли…
– Ну что ж мне с вами делать? Ладно, снимайте саваны… Молитесь двумя перстами, хоть
одним, – платите двойной оклад со всего хозяйства…
– Согласны, со всей радостью…

– В Повенец пошлете мастеров – лодочников добрых. Мне нужны карбасы и йолы, судов
пятьсот…

– Со всей радостью…
– Ну, выпей мое здоровье, Андрей Денисов. – Петр налил из жестяного штофа водки
полную чарку, поднес с наклонением головы. Денисов побледнел. Светлые глаза
метнулись. Но – достойно встал. Широко, медленно, прижимая два перста,
перекрестился. Принял стопку. (Петр пронзительно глядел на него.) Выпил до капли.
Сняв скуфью, вытер ею красные губы.