Page 7 - Пигмалион

Дочь вместо ответа сердито пожимает плечами и с надменным выражением
отходит в сторону.

Мы были бы вам так признательны, сэр, если б вы нашли для нас такси.
Человек с записной книжкой достает свисток.

О, благодарю вас. (Идет за дочерью.)
Человек с записной книжкой издает пронзительный свист.

Саркастический прохожий. Ну вот вам. Я же говорил, что это переодетый шпик.
Прохожий. Это не полицейский свисток; это спортивный свисток.

Цветочница(все еще страдая от оскорбления, нанесенного ее чувствам). Не смеет он
у меня отбирать свидетельство! Мне так же нужно свидетельство, как и всякой леди.

Человек с записной книжкой. Вы, может быть, не заметили — дождь уже минуты две
как перестал.

Прохожий. А ведь верно. Что же вы раньше не сказали? Мы бы не теряли тут время,
слушая ваши глупости! (Уходит по направлению к Стрэнду.)

Саркастический прохожий. Я вам скажу, откуда вы сами. Из Бидлама. Вот и сидели
бы там.

Человек с записной книжкой(услужливо). Бедлама.
Саркастический прохожий(стараясь весьма изысканно произносить слова). Спасибо,
господин учитель. Ха-ха! Будьте здоровы. (С насмешливой почтительностью
притрагивается к шляпе и уходит.)
Цветочница. Зря только людей пугает. Самого бы его пугнуть как следует!

Мать. Клара, уже совсем прояснилось. Мы можем дойти до автобуса. Идем. (Подбирает
юбку и торопливо уходит в сторону Стрэнда.)

Дочь. Но такси…
Мать уже не слышит ее.

Ах, как все это скучно! (Сердито идет за матерью.)
Все уже разошлись, и под портиком остались только человек с записной книжкой,
пожилой джентльмен и цветочница, которая возится со своей корзинкой и по-
прежнему бормочет что-то себе в утешение.
Цветочница. Бедная ты девушка! И так жизнь нелегкая, а тут еще всякий измывается.

Джентльмен(вернувшись на прежнее место — слева от человека с записной
книжкой). Позвольте спросить, как вы это делаете?

Человек с записной книжкой. Фонетика — и только. Наука о произношении. Это моя
профессия и в то же время мой конек. Счастлив тот, кому его конек может доставить
средства к жизни! Нетрудно сразу отличить по выговору ирландца или йоркширца. Но я
могу с точностью до шести миль определить место рождения любого англичанина. Если
это в Лондоне, то даже с точностью до двух миль. Иногда можно указать даже улицу.

Цветочница. Постыдился бы, бессовестный!
Джентльмен. Но разве это может дать средства к жизни?

Человек с записной книжкой. О да. И немалые. Наш век — это век выскочек. Люди
начинают в Кентиштауне, живя на восемьдесят фунтов в год, и кончают на Парк-лэйн с
сотней тысяч годового дохода. Они хотели бы забыть про Кентиштаун, но он напоминает
о себе, стоит им только раскрыть рот. И вот я обучаю их.