Page 201 - Поднятая целина

житья от него нету! Всею ночь напролет по конюшне да по сеновалу таскается. Давай его
зарежем, Макарушка?
— Ну, ты убирайся с этими разговорами! Я правленческими козлами не распоряжаюсь,
над ними Давыдов командир, к нему и иди.
— Боже упаси, я не насчет козла пришел, а просто проведать тебя. Дай мне
какую-нибудь завлекательную книжечку, и я буду возле тебя смирно сидеть, как мышь в
норе. И тебе будет веселее и мне. Мешать я тебе и на порошинку не буду!
Макар подумал и согласился. Вручая Щукарю толковый словарь русского языка,
сказал:
— Ладно, сиди со мной, читай, только про себя, и губами не шлепай, не кашляй, не
чихай — словом, не-звучи никак! Курить будем по моей команде. Ясная задача?
— На все я согласен, а вот как же насчет чиха? А вдруг, нелегкая его возьмет,
приспичит чихнуть, тогда как? При моей должности у меня в ноздрях всегда полно сенной
трухи. Иной раз я и во сне чихаю. Тогда как нам быть?
— Лети пулей в сенцы!
— Эх, Макарушка, пуля-то из меня хреновая, заржавленная! Я пока до сенцев добегу,
так десять раз чихнуть успею и пять раз высморкаться.
— А ты поторапливайся, старик!
— Торопилась девка замуж выйти, а жениха не оказалось. Нашелся какой-то добрый
человек, помог ей в беде. Знаешь, что из девки и без венца вышло? Хо-орошая баба! Вот так
и со мной может получиться: потороплюсь, да как бы на бегу греха не нажить, тогда ты сразу
меня отсюдова выставишь, уж это я как в воду гляжу!
Макар рассмеялся, сказал:
— Ты аккуратнее поспешай, рисковать своим авторитетом нельзя. Словом, так:
умолкни и не отбивай меня от дела, читай и становись культурным стариком.
— Ишо один вопросик можно? Да ты не хмурься, Макарушка, он у меня последний.
— Ну? Живее!
Дед Щукарь смущенно заерзал на лавке, промямлил:
— Видишь, оно какое дело… Оно не очень, чтобы того, но, однако, старуха моя за это
дело на меня шибко обижается, говорит: «Спать не даешь!» А при чем тут я, спрашивается?
— Ты ближе к делу!
— Про это самое дело я и говорю. У меня от грыжи, а может, от какой другой болезни,
ужасный гром в животе бывает, гремит, прямо как из грозовой тучи! Тогда как нам с тобой
быть? Это ить тоже отвлечение от занятиев?
— В сенцы, и чтобы никаких ни громов, ни молний! Задача ясна?
Щукарь молча кивнул головой, тяжело вздохнул и раскрыл словарь. В полночь он, под
руководством Макара и пользуясь его разъяснениями, впервые как следует прослушал
петухов, а через три дня они уже вместе, плечом к плечу; лежали, свесившись через
подоконник, и дед Щукарь восторженно шептал:
— Боже мой, боже мой! Всею жизню этим петухам на хвосты наступал, возле курей
возрастал с малых лет и не мог уразуметь такой красоты в ихнем распевании. Ну, теперь уж я
уподобился! Макарушка, а этот майданниковскнй бес как выводит, а? Чисто генерал
Брусилов, да и только!
Макар хмурился, но отвечал сдержанным шепотом:
— Подумаешь! Ты бы послушал, дед, наших генералов — вот это наши, настоящие
голоса! А что твой Брусилов? Во-первых, бывший царский генерал — стало быть,
подозрительная личность для меня, а во-вторых, интеллигент в очках. У него и голос-то,
небось, был как у покойного Аркашкиного петуха, какого мы съели. В голосах тоже надо
разбираться с политической точки зрения. Вот был, к примеру сказать, у нас в дивизии бас
— на всю армию бас! Оказался стервой: переметнулся к врагам. Что же ты думаешь, он и
теперь для меня бас? Черта лысого! Теперь он для меня фистуля продажная, а не бас!
— Макарушка, но ить петухов политика не затрагивает? — робко вопросил дед