Page 65 - Поднятая целина

16

С собрания Давыдов пошел с Разметновым. Снег бил густо, мокро. В темноте кое-где
поблескивали огоньки. Собачий брех, разорванный порывами ветра, звучал по хутору
тоскливо и неумолчно. Давыдов вспомнил рассказ Якова Лукича о снегозадержании,
вздохнул: «Нет, в нынешнем году не до этого. А сколько вот в такую метель снегу легло бы
на пашнях! Просто жалко даже, факт!»
— Зайдем в конюшню, поглядим на колхозных коней, — предложил Разметнов.
— Давай.
Свернули в проулок. Вскоре показался огонек: возле лапшинского сенника,
приспособленного под конюшню, висел фонарь. Вошли во двор. Около дверей в конюшню,
под навесом, стояло человек восемь казаков.
— Кто нынче дневалит? — спросил Разметнов.
Один из стоявших затушил о сапог цигарку, ответил:
— Кондрат Майданников.
— А почему тут народу много? Что вы тут делаете? — поинтересовался Давыдов.
— Так, товарищ Давыдов… Стоим, обчий кур устраиваем…
— Сено вечером привозили с гумна.
— Стали покурить да загутарились. Метель думаем перегодить.
В разгороженных станках мерно жуют лошади. Запахи пота, конского кала и мочи
смешаны с легким, парящим духом степного полынистого сена. Против каждого станка, на
деревянных рашках 31 , висят хомут, шлея или постромки. Проход чисто выметен и слегка
присыпан желтым речным песком.
— Майданников! — окликнул Андрей.
— Аю! — отозвался голос в конце конюшни.
Майданников на навильнике нес беремя житной соломы. Он зашел в четвертый от
дверей станок, ногою поднял улегшегося вороного коня, раструсил солому.
— Повернись! Че-е-орт! — зло крикнул он и замахнулся держаком навильника на
придремавшего коня.
Тот испуганно застукотел, засучил ногами по деревянному полу, зафыркал и потянулся
к яслям, передумав, как видно, ложиться. Кондрат подошел к Давыдову, весь пропитанный
запахом конюшни и соломы, протянул черствую холодную ладонь.
— Ну, как, товарищ Майданников?
— Ничего, товарищ председатель колхоза.
— Чтой-то ты уж больно официально: «товарищ председатель колхоза»… — Давыдов
улыбнулся.
— Я зараз при исполнении обязанностев.
— Почему народ возле конюшни толчется?
— Спросите сами их! — В голосе Кондрата послышалась озлобленная досада. — Как
на ночь метать коням, так и их черт несет. Народ никак не могет отрешиться от
единоличности. Это все хозяева сидят! Приходют: «А моему гнедому положил сена?», «А
буланому постелил?», «Кобылка моя тут целая?» А куда же, к примеру, его кобыленка
денется? В рот я ее запхну, что ли? Все лезут, просют: «Дай подсоблю наметать коням!» И
всяк норовит своему побольше сенца кинуть… Беда! Надо постановление вынесть, чтобы
лишний народ тут не околачивался.
— Слыхал? — Андрей подмигнул Давыдову, сокрушенно покачал головой.
— Гони всех отсюда! — суровея, приказал Давыдов. — Чтобы, кроме дежурного и
помощников, никого не было! Сена по скольку даешь? Весишь дачу?

31 Рашки — вбитые в стену деревянные развилины, на которые вешают сбрую.