Page 50 - Прощай оружие

Глава тринадцатая
Мы приехали в Милан рано утром, и нас выгрузили на товарной станции. Санитарный
автомобиль повез меня в американский госпиталь. Лежа в автомобиле на носилках я не
мог определить, какими улицами мы едем, но когда носилки вытащили, я увидел
рыночную площадь и распахнутую дверь закусочной, откуда девушка выметала сор.
Улицу поливали, и пахло ранним утром. Санитары поставили носилки на землю и вошли
в дом. Потом они вернулись вместе со швейцаром. Швейцар был седоусый, в фуражке с
галунами, но без ливреи. Носилки не умещались в кабине лифта, и они заспорили, что
лучше: снять ли меня с носилок и поднять на лифте или нести на носилках по лестнице.
Я слушал их спор. Они порешили – на лифте. Меня стали поднимать с носилок.

– Легче, легче, – сказал я. – Осторожнее.
В кабине было тесно, и когда мои ноги согнулись, мне стало очень больно.

– Выпрямите мои ноги, – сказал я.
– Нельзя, signor tenente. Не хватает места.

Человек, сказавший это, поддерживал меня одной рукой, а я его обхватил за шею. Его
дыхание обдало меня металлическим запахом чеснока и красного вина.

– Ты потише, – сказал другой санитар.
– А что я, не тихо, что ли?

– Потише, говорят тебе, – повторил другой, тот, что держал мои ноги.
Я увидел, как затворились двери кабины, захлопнулась решетка, и швейцар надавил
кнопку четвертого этажа. У швейцара был озабоченный вид. Лифт медленно пошел
вверх.

– Тяжело? – спросил я человека, от которого пахло чесноком.
– Ничего, – сказал он. На лице у него выступил пот, и он кряхтел. Лифт поднимался все
выше и наконец остановился. Человек, который держал мои ноги, отворил дверь и
вышел. Мы очутились на площадке. На площадку выходило несколько дверей с медными
ручками. Человек, который держал мои ноги, нажал кнопку. Мы услышали, как за
дверью затрещал звонок. Никто не отозвался. Потом по лестнице поднялся швейцар.
– Где они все? – спросили санитары.

– Не знаю, – сказал швейцар. – Они спят внизу.
– Позовите кого-нибудь.

Швейцар позвонил, потом постучался, потом отворил дверь и вошел. Когда он вернулся,
за ним шла пожилая женщина в очках. Волосы ее были растрепаны, и прическа
разваливалась, она была в форме сестры милосердия.

– Я не понимаю, – сказала она. – Я не понимаю по-итальянски.
– Я говорю по-английски, – сказал я. – Нужно устроить меня куда-нибудь.

– Ни одна палата не готова. Мы еще никого не ждали.

Она старалась подобрать волосы и близоруко щурилась на меня.
– Покажите, куда меня положить.
– Не знаю, – сказала она. – Мы никого не ждали. Я не могу положить вас куда попало.

– Все равно куда, – сказал я. – Затем швейцару по-итальянски: – Найдите свободную
комнату.