Page 82 - Разгром

за ним, на ходу запахивая шинели, расстегивая патронташи, побежала цепь.
Дорогой им встретились убегавшие часовые.
— Их там несметная сила! — кричали они, панически размахивая руками.
Грохнул орудийный залп; снаряды взорвались в центре села, осветив на миг кусочек
неба, покривившуюся колокольню, поповский сад, блистающий в росе. Потом небо стало
еще темнее. Снаряды рвались теперь один за другим, с короткими, равными промежутками.
Где-то на краю занялось полымя — загорелся стог или изба.
Бакланов должен был задержать врага до тех пор, пока Ле-винсон успеет собрать
отряд, рассыпанный по всему селу. Но Бакланову не удалось даже подвести взвод к
поскотине: он увидал при вспышках бомб бегущие к нему навстречу неприятельские цепи.
По направлению стрельбы и по свисту пуль он понял, что неприятель обошел их с левого
фланга, от реки, и, вероятно, вот-вот вступит в село с того конца.
Взвод начал отстреливаться, отступая наискось в правый угол, перебегая звеньями,
лавируя по переулкам, садам и огородам. Бакланов прислушивался к перепалке возле реки,
— она передвигалась к центру, — как видно, тот край был теперь занят неприятелем. Вдруг
от главного тракта со страшным визгом промчалась вражеская конница, видно было, как
стремительно лилась по улице темная, грохочущая многоголовая лава людей и лошадей.
Уже не заботясь о том, чтобы задержать неприятеля, Бакланов вместе со взводом,
потерявшим человек десять, побежал по незанятому клину по направлению к лесу. И почти у
самого спуска в ложбину, где тянулся последний ряд изб, они натолкнулись на отряд во
главе с Левинсоном, поджидавшим их. Отряд заметно поредел.
— Вот они, — облегченно сказал Левинсон. — Скорей по коням!
Они побрали лошадей и во весь опор помчались к лесу, черневшему в низине.
Очевидно, их заметили — пулеметы затрещали вслед, и сразу запели над головами ночные
свинцовые шмели. Огненно дребезжащие рыбы вновь затрепетали в небе. Они ныряли с
высоты, распустив блистательные хвосты, и с громким шипением вонзались в землю у
лошадиных ног. Лошади шарахались, вздымая кровавые жаркие пасти и крича, как
женщины, — отряд смыкался, оставив позади копошащиеся тела.
Оглядываясь назад, Левинсон видел громадное зарево, полыхавшее над селом, —
горел целый квартал, — на фоне этого зарева метались одиночками и группами черные
огненноликие фигурки людей.
Сташинский, скакавший рядом, вдруг опрокинулся с лошади и несколько секунд
продолжал волочиться за ней, зацепившись ногой за стремя, потом он упал, а лошадь
понеслась дальше, и весь отряд обогнул это место, не решаясь топтать мертвое тело.
— Левинсон, смотри! — возбужденно крикнул Бакланов и показал рукой вправо.
Отряд был уже в самой низине и быстро приближался к лесу, а сверху, пересекая
линию черного поля и неба, мчалась ему наперерез неприятельская кавалерия. Лошади,
вытянувшие черные головы, и всадники, согнувшиеся над ними, показывались на мгновение
на более светлом фоне неба и тотчас же исчезали во тьме, перевалив сюда, в низину.
— Скорей!.. Скорей!.. — кричал Левинсон, беспрерывно оглядываясь и пришпоривая
жеребца.
Наконец они достигли опушки и спешились. Бакланов со взводом Дубова опять
остался прикрывать отступление, а остальные ринулись в глубь леса, ведя под уздцы
лошадей.
В лесу было спокойней и глуше: стрекот пулеметов, ружейная трескотня, орудийные
залпы остались позади и казались уже чем-то посторонним, они точно не задевали лесной
тишины. Только слышно было иногда, как где-то в глубине, ломая деревья, с грохотом
ложатся снаряды. В иных местах зарево, прорвавшись в чащу, бросало на землю и на
древесные стволы сумрачные, медные, темнеющие по краям блики, и виден был