Page 60 - Хождение по мукам. Сёстры

розовыми губами, приблизилась к столу, любовник-резонер, словно пораженный,
медленно поднялся, всплеснул руками, сложил их под подбородком..

– Милая… Ниночка… Какой туалет!.. Не хочу, не хочу… Мне прописан глубокий покой,
родная моя…

Чародеева потрепала костлявой рукой его щеку, сморщила нос.
– А что болтал вчера про меня в ресторане?

– Я тебя ругал вчера в ресторане? Ниночка!
– Да еще как!

– Честное слово, меня оклеветали.
Чародеева со смехом положила мизинчик ему на губы: «Ведь знаешь, что не могу на
тебя долго сердиться». И уже другим голосом, из какой-то воображаемой светской
пьесы, обратилась к Николаю Ивановичу:
– Сейчас проходила мимо вашей комнаты; к вам приехала, кажется, родственница, –
прелестная девушка.
Николай Иванович быстро взглянул на друга, затем взял с блюдечка окурок сигары и
так принялся его раскуривать, что задымилась вся борода.
– Это неожиданно, – сказал он, – что бы это могло означать?.. Бегу. – Он бросил сигару в
море и стал спускаться по лестнице на берег, вертя серебряной тростью, сдвинув шляпу
на затылок.

В гостиницу Николай Иванович вошел уже запыхавшись…
– Даша, ты зачем? Что случилось? – спросил он, притворяя за собой дверь.

Даша сидела на полу около раскрытого чемодана и зашивала чулок. Когда вошел зять,
она не спеша поднялась, подставила ему щеку для поцелуя и сказала рассеянно:
– Очень рада тебя видеть. Мы с папой решили, чтобы ты ехал в Париж. Я привезла два
письма от Кати. Вот. Прочти, пожалуйста.
Николай Иванович схватил у нее письма и сел к окну. Даша ушла в умывальную комнату
и оттуда, одеваясь, слушала, как зять шуршит листочками, вздыхает. Затем он затих.
Даша насторожилась.

– Ты завтракала? – вдруг спросил он. – Если голодна – пойдем в павильон.
Тогда она подумала: «Разлюбил ее совсем», – обеими руками надвинула на голову
шапочку и решила разговор о Париже отложить до завтра.
По дороге к павильону Николай Иванович молчал и глядел под ноги, но, когда Даша
спросила: «Ты купаешься?» – он весело поднял голову и заговорил о том, что здесь у них
образовалось общество борьбы с купальными костюмами, главным образом
преследующее гигиенические цели.

– Представь, за месяц купанья на этом пляже организм поглощает йода больше, нежели
за это время можно искусственно ввести его внутрь. Кроме того, ты поглощаешь
солнечные лучи и теплоту от нагретого песка. У нас, мужчин, еще терпимо, только
небольшой пояс, но женщины закрывают почти две трети тела. Мы с этим решительно
начали бороться… В воскресенье я читаю лекцию по этому вопросу.

Они шли вдоль воды по светло-желтому, мягкому, как бархат, песку из плоских,
обтертых прибоями раковинок. Неподалеку, там, где на отмель набегали и разбивались
кипящей пеной небольшие волны, покачивались, как поплавки, две девушки в красных
чепчиках.
– Наши адептки, – сказал Николай Иванович деловито. У Даши все сильнее росло
чувство не то возбуждения, не то беспокойства. Это началось с той минуты, когда она