Page 514 - Тихий Дон

— Блудный сын! Чертушка! — Бас его сорвался, руки облапили Мишкину спину. —
Что ты его, товарищ, распытываешь? Да ведь это же наш парень! До чего ты глупость
спорол! Послал бы за мной или за Котляровым, вот и все, и никаких вопросов… Пойдем,
Михаил! Но как ты уцелел? Как ты уцелел, скажи мне? Ведь мы тебя вычеркнули из списка
живых. Погиб, думаем, смертью героя.
Мишка вспомнил, как брали его в плен, беззащитность свою, винтовку, оставленную в
санях, — мучительно, до слез покраснел.

XXX

В Татарском в день приезда Григория уже сформировались две сотни казаков. На сходе
постановили мобилизовать всех способных носить оружие, от шестнадцати до семидесяти
лет. Многие чувствовали безнадежность создавшегося положения: на север была
враждебная, ходившая под большевиками Воронежская губерния и красный Хоперский
округ, на юг — фронт, который, повернувшись, мог лавиной своей раздавить повстанцев.
Некоторые особенно осторожные казаки не хотели брать оружия, но их заставляли силой.
Наотрез отказался воевать Степан Астахов.
— Я не пойду. Берите коня, что хотите со мной делайте, а я не хочу винтовку брать! —
заявил он утром, когда в курень к нему вошли Григорий, Христоня и Аникушка.
— Как это не хочешь? — шевеля ноздрями, спросил Григорий.
— А так, не хочу — и все!
— А ежели красные заберут хутор, куда денешься? С нами пойдешь или останешься?
Степан долго переводил пристальный посвечивающий взгляд с Григория на Аксинью,
ответил, помолчав:
— Тогда видно будет…
— Коли так — выходи! Бери его, Христан! Мы тебя зараз к стенке прислоним! —
Григорий, стараясь не глядеть на прижавшуюся к печке Аксинью, взял Степана за рукав
гимнастерки, рванул к себе. — Пойдем, нечего тут!
— Григорий, не дури… Оставь! — Степан бледнел, слабо упирался.
Его сзади обнял нахмуренный Христоня, буркнул:
— Стал быть, пойдем, ежели ты такого духу.
— Братцы!..
— Мы тебе не братцы! Иди, говорят!
— Пустите, я запишусь в сотню. Слабый я от тифу…
Григории криво усмехнулся, выпустил рукав Степановой гимнастерки.
— Иди получай винтовку. Давно бы так!
Он вышел, запахнув шинель, не попрощавшись. Христоня не постеснялся после
случившегося выпросить у Степана табаку на цигарку и еще долго сидел, разговаривал, как
будто между ними ничего и не было.
К вечеру из Вешенской привезли два воза оружия: восемьдесят четыре винтовки и
более сотни шашек. Многие достали свое припрятанное оружие. Хутор выставил двести
одиннадцать бойцов. Полтораста конных, остальные пластуны.
Еще не было единой организации у повстанцев. Хутора действовали пока разрозненно:
самостоятельно формировали сотни, выбирали на сходках командиров из наиболее боевых
казаков, считаясь не с чинами, а с заслугами; наступательных операций не предпринимали, а
лишь связывались с соседними хуторами и прощупывали конными разведками окрестности.
Командиром конной сотни в Татарском еще до приезда Григория выбрали, как и в
восемнадцатом году, Петра Мелехова. Командование пешей сотней принял на себя Латышев.
Батарейцы во главе с Иваном Томилиным уехали на Базки. Там оказалось брошенное
красными полуразрушенное орудие, без панорамы и с разбитым колесом. Его-то и
отправились батарейцы чинить.
На двести одиннадцать человек привезли из Вешенской и собрали по хутору сто восемь