Page 35 - Здравствуй грусть

в эту минуту я любила его больше, чем себя самое, я могла бы отдать за него жизнь.
Прощаясь со мной, он спросил, не сержусь ли я — я рассмеялась. Сердиться на него за
это счастье…
Я медленно шла домой через сосновую рощу разбитая, скованная в движениях; я не
разрешила Сирилу проводить меня — это было бы слишком опасно. Я боялась, что на
моем лице, в кругах под глазами, в припухлости рта, в трепетании тела слишком явно
видны следы наслаждения. Возле дома в шезлонге сидела Анна и читала. Я уже
приготовилась ловко соврать, чтобы объяснить свое отсутствие, но она ни о чем меня не
спросила, она никогда ни о чем не спрашивала. Я молча села возле нее, вспомнив, что
мы в ссоре. Я сидела неподвижно, полузакрыв глаза, стараясь овладеть ритмом своего
дыхания, дрожью своих пальцев. По временам я вспоминала тело Сирила, мгновение
счастья, и у меня обрывалось сердце.

Я взяла со стола сигарету, чиркнула спичкой о коробок. Спичка погасла. Я зажгла
вторую очень осторожно, так как ветра не было — дрожала только моя рука. Спичка
погасла, едва я поднесла ее к сигарете. Я сердито хмыкнула и взяла третью. И тут, не
знаю почему, эта спичка стала в моих глазах вопросом жизни и смерти. Может быть,
потому, что Анна, выйдя вдруг из своего безразличия, посмотрела на меня внимательно,
без улыбки.

В эту минуту исчезло все: место, время, — осталась только спичка, мой палец поверх
нее, серый коробок и взгляд Анны. Мое сердце сорвалось с цепи, гулко заколотилось,
пальцы судорожно сжали спичку, она вспыхнула, я жадно потянулась к ней лицом,
сигарета накрыла ее и погасила. Я уронила коробок на землю, закрыла глаза. Анна не
сводила с меня сурового, вопросительного взгляда. Я молила кого-то о чем-то — лишь бы
кончилось это ожидание. Руки Анны приподняли мою голову — я зажмурила глаза,
боясь, как бы она не увидела моего взгляда. Я чувствовала, как из-под моих век
выступили слезы усталости, смущения, наслаждения. И тогда, точно вдруг отказавшись
от всех вопросов, жестом, выдающим неведение и примиренность, Анна провела
ладонями по моему лицу сверху вниз и отпустила меня. Потом сунула мне в рот
зажженную сигарету и вновь углубилась в книгу.
Я придала, попыталась придать этому жесту символический смысл. Но теперь, когда у
меня гаснет спичка, я заново переживаю эту странную минуту-пропасть, разверзшуюся
между мной и моими движениями, тяжесть взгляда Анны и эту пустоту вокруг,
напряженную пустоту…