Page 40 - Здравствуй грусть

Глава седьмая
Несколько дней спустя отец получил записку от одного нашего приятеля с
приглашением встретиться в Сен-Рафаэле и выпить вместе аперитив. Отец немедля
сообщил нам об этом, обрадованный возможностью вырваться ненадолго из нашего
добровольного, но отчасти и вынужденного уединения. Я рассказала Эльзе и Сирилу, что
в восемь часов мы будем в «Солнечном баре», и, если они приедут туда, они нас там
застанут. На беду, Эльза была знакома с упомянутым приятелем, и это подогрело ее
желание явиться в бар. Я стала опасаться осложнений и сделала попытку ее отговорить.
Все напрасно.
— Шарль Уэбб меня обожает, — объявила она с детским простодушием. Если он меня
увидит, он тем более уговорит Реймона вернуться ко мне.
Сирилу было безразлично — ехать или не ехать в Сен-Рафаэль. Для него важно было
одно — находиться там, где я. Я прочла это в его взгляде и не могла подавить
горделивого чувства.

Мы выехали из дому около шести. Анна повезла нас в своей машине. Мне нравилась ее
машина, большая открытая американская машина, отвечавшая не столько вкусу Анны,
сколько требованиям рекламы. Зато моим вкусам она соответствовала вполне — в ней
было множество блестящих мелочей, она была бесшумная, обособленная от всего мира и
кренилась на крутых поворотах. К тому же мы все трое помещались на переднем
сиденье, а я нигде не чувствовала такой тесной связи с другими людьми, как в машине.
Все трое на переднем сиденье, чуть прижимая друг друга локтями, во власти общего
наслаждения скоростью, ветром, а может быть — и общей смерти. Машину вела Анна,
словно символизируя уклад нашей будущей семьи. Я не ездила в ее машине с того
пресловутого вечера в Каннах, и это пробудило во мне воспоминания.
В «Солнечном баре» нас ждали Шарль Уэбб с женой. Он занимался театральной
рекламой, его жена просаживала заработанные им деньги, причем с
головокружительной быстротой и — на молодых мужчин. Он был просто одержим
мыслью, как свести концы с концами, и вечно охотился за заработком. Было в нем от
этого что-то беспокойное, торопливое, почти неприличное. Он долго был любовником
Эльзы — несмотря на свою красоту, она не отличалась корыстью, и ее беспечность в
денежных делах привлекала Шарля.
Его жена была злюкой. Анна прежде с ней не встречалась, и я тотчас подметила на ее
прекрасном лице презрительное и на-смешливое выражение, какое обычно у нее
появлялось в обществе. Шарль Уэбб, как всегда, болтал без умолку, по временам сверля
Анну испытующим взглядом. Он явно недоумевал, что у нее может быть общего с
юбочником Реймоном и его дочерью. Меня распирало от гордости при мысли, что еще
минута, и он это узнает. Воспользовавшись паузой, отец склонился к нему и напрямик
объявил:

— А у меня новость, старина. Пятого октября мы с Анной собираемся пожениться.
Остолбенев от изумления, тот переводил взгляд с одного на другого. Я была в восторге,
его жена озадачена — она питала давнюю слабость к отцу.
— Поздравляю, — завопил наконец Уэбб во все горло. — Отличная мысль! Мадам, вы
изумительная женщина! Посадить себе на шею такого шалопая! Официант! Мы должны
это отпраздновать.

Анна улыбалась непринужденно, спокойно. И вдруг лицо Уэбба расплылось в улыбке —
мне не было нужды оборачиваться.

— Эльза! Господи, да ведь это Эльза Макенбур, она меня не замечает! Реймон, ты только
погляди, как она похорошела!
— Еще бы, — сказал отец тоном счастливого обладателя.

Потом все вспомнил, и его лицо омрачилось.
Анна не могла не уловить интонации отца. Она быстро отвернулась от него в мою