Page 41 - Здравствуй грусть

сторону. Она уже собиралась заговорить на первую попавшуюся тему, когда я
наклонилась к ней:

— Анна, ваша элегантность производит опустошение в сердцах; поглядите, вон тот
мужчина не сводит с вас глаз.

Я сообщила это доверительным тоном — то есть достаточно громко, чтобы услышал отец.
Он живо обернулся и заметил человека, о котором я говорила.
— Мне это не нравится, — заявил он и взял руку Анны в свою.

— Как они очаровательны! — с ироническим умилением заметила мадам Уэбб. — Шарль,
вам не следовало нарушать покой этой влюбленной парочки. Достаточно было
пригласить малютку Сесиль.
— Малютка Сесиль не приехала бы, — без обиняков заявила я.

— Почему? Завели себе дружка среди рыбаков? Она однажды видела, как я болтала с
кондуктором автобуса, и с той поры относилась ко мне как к деклассированной особе —
как к тем, кого она считала «деклассированными».
— А как же, — ответила я, делая над собой усилие, чтобы казаться веселой.

— И кого же вы поймали в свои сети? Хуже всего было то, что она находила себя
остроумной. Я начала злиться.
— Морские коты не моя специальность, но в остальном улов у меня недурен.

Воцарилось молчание. Его прервал невозмутимый, как всегда, голос Анны:

— Реймон, попросите пожалуйста, официанта подать соломинки. Без них нельзя пить
апельсиновый сок.

Шарль Уэбб тут же подхватил разговор о прохладительных напитках. Моего отца душил
смех — я это угадала по тому, как он уткнулся в свой стакан. Анна бросила на меня
умоляющий взгляд. И как это принято у тех, кто был на волоске от ссоры, мы тотчас
решили, что вместе пообедаем.
За обедом я много пила. Я хотела во что бы то ни стало забыть выражение лица Анны —
встревоженное, когда она вглядывалась в отца, и затаенно благодарное, когда взгляд ее
задерживался на мне. На все шпильки мадам Уэбб я улыбалась лучезарной улыбкой. Эта
тактика сбивала ее с толку. Она стала выходить из себя. Анна знаком просила меня' быть
сдержанной. Она чувствовала, что мадам Уэбб готова закатить публичный скандал, а
Анна не выносила скандалов. Но мне было не привыкать — в нашем кругу такие вещи
считались делом обычным. Поэтому я с самым непринужденным видом слушала
болтовню мадам Уэбб.
После обеда мы отправились в один из сен-рафаэльских ночных кабачков. Вскоре после
нашего прихода появились Эльза с Сирилом. Эльза остановилась на пороге, громко
заговорила с гардеробщицей и в сопровождении бедняжки Сирила стала пробираться
между столиками. У меня мелькнула мысль, что она ведет себя не как влюбленная, а как
уличная девка, но при ее красоте она могла себе это позволить.
— Это что еще за прощелыга? — спросил Шарль Уэбб. — Совсем еще молокосос.

— Это любовь, — залепетала его жена. — Счастливая любовь…
— Вздор, — резко сказал отец. — Просто очередная интрижка. Я посмотрела на Анну.
Она разглядывала Эльзу спокойно, не-принужденно, как рассматривала манекенщиц,
демонстрировавших ее модели, или просто очень молоденьких женщин. Без тени
недоброжелательства. Я почувствовала прилив пылкого восхищения таким отсутствием
мелочности и зависти. Впрочем, я вообще считала, что ей нечего завидовать Эльзе. Анна
была в сто раз красивее, утонченнее ее. И так как я выпила, я ей высказала это
напрямик. Она с интересом взглянула на меня.

— Вот как? По-вашему, я красивее Эльзы?