Page 94 - Золотой телёнок

поцелуи.
— Пан Козлевич! - застонали ксендзы. - Доконд пан иде? Опаментайсе, пан!

Но герои автопробега уже усаживались в машину.
— Вот видите, — крикнул Остап опечаленным ксендзам, занимая командорское место, —
я же говорил вам, что бога нету. Научный факт. Прощайте, ксендзы! До свидания,
патеры!

Сопровождаемая одобрительными криками толпы, “Антилопа” отъехала, и вскоре
жестяные флаги и черепичные скаты костела скрылись из глаз. На - радостях
антилоповцы остановились у пивной лавки.

— Вот спасибо, братцы, — говорил Козлевич, держа в руке тяжелую кружку. — Совсем
было погиб. Охмурили меня ксендзы. В особенности Кушаковский. Ох, и хитрый же,
черт! Верите ли, поститься заставлял! Иначе, говорит, на небо не попаду.
— Небо! — сказал Остап. — Небо теперь в запустении. Не та эпоха. Не тот отрезок
времени. Ангелам теперь хочется на землю. На земле хорошо, там коммунальные услуги,
там есть планетарий, можно посмотреть звезды в сопровождении антирелигиозной
лекции.

После восьмой кружки Козлевич потребовал девятую, высоко поднял ее над головой и,
пососав свой кондукторский ус, восторженно спросил:

— Нет бога?
— Нет, - ответил Остап.

— Значит, нету? Ну, будем здоровы.
Так он и пил после этого, произнося перед каждой новой кружкой:

— Есть бог? Нету? Ну, будем здоровы.
Паниковский пил наравне со всеми, но о боге не высказывался. Он не хотел впутываться
в это спорное дело.
С возвращением блудного сына и “Антилопы” Черноморское отделение Арбатовской
конторы по заготовке рогов и копыт приобрело недостававший ей блеск. У дверей
бывшего комбината пяти частников теперь постоянно дежурила машина. Конечно, ей
было далеко до голубых “бьюиков” и длиннотелых “линкольнов”, было ей далеко даже до
фордовских кареток, но все же это была машина, автомобиль, экипаж, который, как
говорил Остап, при всех своих недостатках способен, однако, иногда двигаться по
улицам без помощи лошадей.

Остап работал с увлечением. Если бы он направлял свои силы на действительную
заготовку рогов или же копыт, то надо полагать, что мундштучное и гребеночное дело
было бы обеспечено сырьем по крайней мере до конца текущего бюджетного столетия.
Но начальник конторы занимался совершенно другим.
Оторвавшись от Фунта и Берлаги, сообщения которых были очень интересны, но
непосредственно к Корейко пока не вели, Остап вознамерился в интересах дела
сдружиться с Зосей Синицкой и между двумя вежливыми поцелуями под ночной акацией
провентилировать вопрос об Александре Ивановиче, и не столько о нем, сколько о его
денежных делах. Но длительное наблюдение, проведенное уполномоченным по копытам,
показало, что между Зосей и Корейко любви нет и что последний, по выражению Шуры,
даром топчется.
— Где нет любви, — со вздохом комментировал Остап, -там о деньгах говорить не
принято. Отложим девушку в сторону.
И в то время как Корейко с улыбкой вспоминал о жулике в милицейской фуражке,
который сделал жалкую попытку третьесортного шантажа, начальник отделения
носился по городу в желтом автомобиле и находил людей и людишек, о которых