Page 29 - А.Линдгрен - Малыш и Карлсон

Карлсон с надеждой посмотрел на Малыша, но тот стоял совершенно
растерянный, не зная, где он сможет достать все, чего хочет Карлсон.

– Ты должен стать мне родной матерью, – продолжал Карлсон. – Ты
будешь меня уговаривать выпить горькое лекарство и обещаешь мне за это
пять эре. Ты обернешь мне горло теплым шарфом. Я скажу, что он кусает-

ся, и только за пять эре соглашусь лежать с замотанной шеей.

Малышу очень захотелось стать Карлсону родной матерью, а это зна-
чило, что ему придется опустошить свою копилку. Она стояла на книжной
полке, прекрасная и тяжелая. Малыш сбегал на кухню за ножом и с его по-
мощью начал доставать из копилки пятиэровые монетки. Карлсон помогал

ему с необычайным усердием и ликовал по поводу каждой монеты, которая
выкатывалась на стол. Попадались монеты в десять и двадцать пять эре, но
Карлсона больше всего радовали пятиэровые монетки.

Малыш помчался в соседнюю лавочку и купил на все деньги леден-

цов, засахаренных орешков и шоколаду. Когда он отдал продавцу весь свой
капитал, то вдруг вспомнил, что копил эти деньги на собаку, и тяжело
вздохнул. Но он тут же подумал, что тот, кто решил стать Карлсону родной

матерью, не может позволить себе роскошь иметь собаку.

Вернувшись домой с карманами, набитыми сластями, Малыш увидел,
что в столовой вся семья – и мама, и папа, и Бетан, и Боссе – пьет после-
обеденный кофе. Но у Малыша не было времени посидеть с ними. На мгно-

вение ему в голову пришла мысль пригласить их всех к себе в комнату,
чтобы познакомить наконец с Карлсоном. Однако, хорошенько подумав, он
решил, что сегодня этого делать не стоит, – ведь они могут помешать ему
отправиться с Карлсоном на крышу. Лучше отложить знакомство до друго-

го раза.

Малыш взял из вазочки несколько миндальных печений в форме ра-
кушек – ведь Карлсон сказал, что печенья ему тоже хочется, – и отправился
к себе.

– Ты заставляешь меня так долго ждать! Меня, такого больного и

несчастного, – с упреком сказал Карлсон.

– Я торопился как только мог, – оправдывался Малыш, – и столько
всего накупил...