Page 9 - Русалочка

помыслами и велит священнику соединить ваши руки в знак вечной верности друг другу;
тогда частица его души сообщится тебе и когда-нибудь ты вкусишь вечного блаженства. Он
даст тебе душу и сохранит при себе свою. Но этому не бывать никогда! Ведь то, что у нас
считается красивым – твой рыбий хвост, – люди находят безобразным; они ничего не
смыслят в красоте; по их мнению, чтобы быть красивым, надо непременно иметь две
неуклюжие подпорки – ноги, как они их называют.

Русалочка глубоко вздохнула и печально посмотрела на свой рыбий хвост.

– Будем жить – не тужить! – сказала старуха. – Повеселимся вволю свои триста лет – срок
немалый, тем слаще будет отдых после смерти! Сегодня вечером у нас во дворце бал!

Вот было великолепие, какого не увидишь на земле! Стены и потолок танцевальной залы
были из толстого, но прозрачного стекла; вдоль стен рядами лежали сотни огромных
пурпурных и травянисто-зелёных раковин с голубыми огоньками в середине; огни эти ярко
освещали всю залу, а через стеклянные стены – и море вокруг. Видно было, как к стенам
подплывают стаи больших и маленьких рыб и чешуя их переливается золотом, серебром,
пурпуром.

Посреди залы вода струилась широким потоком, и в нём танцевали водяные и русалки под
своё чудное пение. Таких звучных, нежных голосов не бывает у людей. Русалочка пела лучше
всех, и все хлопали ей в ладоши. На минуту ей сделалось весело при мысли о том, что ни у
кого и нигде, ни в море, ни на земле, нет такого чудесного голоса, как у неё; но потом она
опять начала думать о надводном мире, о прекрасном принце, и ей стало грустно, что у неё
нет бессмертной души. Она незаметно ускользнула из дворца и, пока там пели и веселились,
печально сидела в своём садике. Вдруг сверху до неё донеслись звуки валторн, и она
подумала: «Вот он опять катается на лодке! Как я люблю его! Больше, чем отца и мать! Я
принадлежу ему всем сердцем, всеми своими помыслами, ему я бы охотно вручила счастье
всей моей жизни! На всё бы я пошла – только бы мне быть с ним и обрести бессмертную
душу! Пока сёстры танцуют в отцовском дворце, поплыву-ка я к морской ведьме – я всегда
боялась её, но, может быть, она что-нибудь посоветует или как-нибудь поможет мне!»

И русалочка поплыла из своего садика к бурным водоворотам, за которыми жила ведьма. Ей
ещё ни разу не приходилось проплывать этой дорогой; тут не росли ни цветы, ни даже трава
– кругом только голый серый песок; вода в водоворотах бурлила и шумела, как под
мельничными колёсами, и увлекала за собой в глубину всё, что только встречала на пути.
Русалочке пришлось плыть как раз между такими бурлящими водоворотами; дальше путь к
жилищу ведьмы лежал через пузырившийся ил; это место ведьма называла своим торфяным
болотом. А там уж было рукой подать до её жилья, окружённого диковинным лесом: вместо
деревьев и кустов в нём росли полипы – полуживотные-полурастения, похожие на стоголовых
змей, торчащих прямо из песка; ветви их были подобны длинным осклизлым рукам с
пальцами, извивающимися, как черви; полипы ни на минуту не переставали шевелить всеми
своими сочленениями от корня до самой верхушки, они хватали гибкими пальцами всё, что
только им попадалось, и уже никогда не выпускали. Русалочка испуганно приостановилась,
сердечко её забилось от страха, она готова была вернуться, но вспомнила о принце, о
бессмертной душе и собралась с духом: крепко обвязала вокруг головы свои длинные
волосы, чтобы в них не вцепились полипы, скрестила на груди руки и, как рыба, поплыла
между омерзительными полипами, которые тянули к ней свои извивающиеся руки. Она
видела, как крепко, точно железными клещами, держали они своими пальцами всё, что
удавалось им схватить: белые скелеты утонувших людей, корабельные рули, ящики, кости
животных, даже одну русалочку. Полипы поймали и задушили её. Это было страшнее всего!

Page 9/15