Page 158 - «Детские годы Багрова-внука»

подумал: «Ну, что говорить о Багрове после Чурасова?» Но не так, видно,

думала Александра Ивановна и продолжала меня расспрашивать обо всех
безделицах. Потом она стала сама мне рассказывать про себя: как её отец и
мать жили в бедности, в нужде, и оба померли; как её взял было к себе в
Багрово покойный мой и её родной дедушка Степан Михайлович, как
приехала Прасковья Ивановна и увезла её к себе в Чурасово и как живет
она у ней вместо приёмыша уже шестнадцать лет. Вдруг вошла какая-то
толстая, высокая и немолодая женщина, которой я еще не знал, и стала нас
ласкать и целовать; ее называли Дарьей Васильевной; её фамилии я и
теперь не знаю. Одета она была как-то странно: платье на ней было
господское, а повязана она была платком, как дворовая женщина. После я
узнал, что платья обыкновенно дарила ей Прасковья Ивановна с своего
плеча и требовала, чтобы она носила их, а не прятала. Дарья Васильевна с
первого взгляда мне не очень понравилась, да и заметил я, что она с
Александрой Ивановной недружелюбно обходилась; но впоследствии я
убедился, что она была тоже добрая, хотя и смешная женщина. Прасковья
Ивановна привыкла к ней и жаловала её особенно за прекрасный голос,

который у ней и в старости был хорош. Она пустилась растабарывать не с
нами, а с Парашей и кормилицей. Александра Ивановна, шепнув мне тихо:
«Пришла всё выведывать у слуг», – ушла с неудовольствием. Оставшись на
свободе, я увёл сестрицу в кабинет, где мы спали с отцом и матерью, и,
позабыв смутившие меня слова «экой ты дитя», принялся вновь
рассказывать и описывать гостиную и диванную, украшая всё, по своему
обыкновенью. Милая сестрица жалела, что не видала этих комнат и залы,
которую она вчера мало разглядела. Мы принялись рассуждать по-своему о
Прасковье Ивановне, об Александре Ивановне и о Дарье Васильевне.
Сестрица так меня любила, что обо всём думала точно то же, что и я, и мы
с ней всегда во всём были согласны.
Между тем дом, который был пуст и тих, когда я его осматривал, начал
наполняться и оживляться. В гостиной и диванной появились гости, и

Прасковья Ивановна вышла к ним вместе с отцом моим и матерью.
Александра Ивановна также явилась к своей должности – занимать гостей,
которых на этот раз было человек пятнадцать. Между прочим тут
находились: Александр Михайлыч Карамзин с женой, Никита Никитич
Философов с женой, г-н Петин с сестрою, какой-то помещик Бедрин,
которого бранила и над которым в глаза смеялась Прасковья Ивановна, М.
В. Ленивцев с женой и Павел Иваныч Миницкий, недавно женившийся на
Варваре Сергеевне Плещеевой; это была прекрасная пара, как все тогда их
называли, и Прасковья Ивановна их очень любила: оба молоды, хороши