Page 162 - «Детские годы Багрова-внука»

окаменелостями, чёртовыми пальцами и другими редкими камешками,

всегда называемыми мною штуфами. Крючки с лёсами, грузилами и
поплавками, снятые с удилищ, также занимали один из ящиков. Все восемь
ящиков запирались вдруг, очень хитрым замком, тайну которого я хранил от
всех, кроме сестрицы. Для такого диковинного ларца очищалось самое
лучшее и видное место. Мы поставили его на бюро и при этом случае
пересмотрели вновь, неизвестно в который раз, все мои драгоценности.
Потом приходил к нам отец; мать сказала ему о нашем позднем обеде; он
пожалел, что мы были долго голодны, и поспешно ушёл, сказав, что он
играет с тётушкой в пикет. Вскоре после чаю, который привелось нам пить
немедленно после обеда, пришла к нам маменька и сказала, что более к
гостям не пойдет и что Прасковья Ивановна сама её отпустила, заметив по
лицу, что она устала. Мать в самом деле казалась утомлённою и сейчас
после нашего детского ужина легла в постель. Я обрадовался случаю
поговорить с нею наедине и порасспросить кое о чем, казавшемся мне
непонятным, как вдруг неожиданно явилась Александра Ивановна. Видно
было, что она полюбила мою мать, потому что всё обнимала её и говорила

с ней очень ласково и даже потихоньку. Я не мог расслушать всех
разговоров, но хорошо понял, что Александра Ивановна жаловалась на своё
житьё, даже плакала, оговариваясь, впрочем, что она не тётушку обвиняет,
а свою несчастную судьбу. Хотя мне было жаль её, но через несколько
времени я заснул под шёпот её рассказов.
Проснувшись на следующее утро, услышал я живые разговоры между
отцом и матерью. Им не для чего было рано вставать и было о чём
переговорить, потому что в продолжение прошедшего дня не имели они
свободной минуты побыть друг с другом наедине. Я не подал никакого
знака, что не сплю, и слушал с усиленным вниманием. Мать говорила с
жаром о Прасковье Ивановне: хвалила её простой и здравый ум, её
открытый, весёлый и прямой нрав, её правдивые, хотя подчас резкие и
грубые, речи. Александра Ивановна успела накануне вечером, когда я

заснул, сообщить моей матери много подробностей о Прасковье Ивановне,
которую, по мнению матери, она не умела понять и оценить и в которой она
видела только капризность и странности. Мать, в свою очередь,
пересказывала моему отцу речи Александры Ивановны, состоявшие в том,
что Прасковью Ивановну за богатство все уважают, что даже всякий новый
губернатор приезжает с ней знакомиться; что сама Прасковья Ивановна
никого не уважает и не любит; что она своими гостями или забавляется,
или ругает их в глаза; что она для своего покоя и удовольствия не входит ни
в какие хозяйственные дела, ни в свои, ни в крестьянские, а всё