Page 229 - «Детские годы Багрова-внука»

Осенняя дорога в Багрово

На другой день, часов в десять утра, въехали мы в Симбирск. Погода
стояла самая неблагоприятная: по временам шёл мелкий, осенний дождь и
постоянно дул страшный ветер. Мы остановились в том же доме,
выкормили лошадей и сейчас поехали на перевоз. Спуск с Симбирской
горы представлял теперь несравненно более трудностей, чем подъем на

нее: гора ослизла, тормоза не держали, и карета катилась боком по
косогору. Оставаться в экипаже было опасно, и мы, несмотря на грязь и
дождь, должны были идти пешком. Волга… страшно вообразить, что такое
была Волга! Она вся превратилась в водяные бугры, которые ходили взад и
вперёд, желтые и бурые около песчаных отмелей и чёрные посредине реки;
она билась, кипела, металась во все стороны и точно стонала; волны
беспрестанно хлестали в берег, взбегая на него более чем на сажень. По
всему водяному пространству, особенно посреди Волги, играли беляки: так
называются всплески воды, когда гребни валов, достигнув крайней высоты,
вдруг обрушиваются и рассыпаются в брызги и белую пену. Невыразимый
ужас обнял мою душу, и одна мысль плыть по этому страшному пути –
леденила мою кровь и почти лишала меня сознания. На берегу сказали нам,
что теперь перевозу нет и что все перевозчики разошлись, кто в кабак, кто в
харчевню. Но отец мой немедленно хотел ехать и послал отыскать
перевозчиков; сейчас явились несколько человек и сказали, что надо часок
погодить, что перед солнечным закатом ветер постихнет и что тогда можно

будет благополучно доставить нас на ту сторону. Между тем в ожидании
этого благополучного часа стали грузиться. Опять выбрали лучшую и
новую завозню, поставили нашу карету, кибитку и всех лошадей. Ветер в
самом деле стал как будто утихать. Заметили, что с той стороны отвалила
завозня, и наша проворно отчалила от пристани и пошла на шестах вверх
около берега, намереваясь взвестись как можно выше. С нами остались
Параша и Евсеич. Приготовили и для нас большую косную лодку. Явился
знакомый нам хозяин, или перевозчичий староста, как его иногда называли;
он сам хотел править кормовым веслом и отобрал отличных шестерых
гребцов, но предложил подождать ещё с полчасика. Слава богу, что он
сделал нам это предложение, потому что ветер, утихнув на несколько
минут, разыгрался пуще прежнего, и пуще прежнего закипела Волга, и
сами перевозчики сказали, что «оно конечно, доставить можно, да будет

маленько страховито; лодка станет нырять, и, пожалуй, господа