Page 236 - «Детские годы Багрова-внука»

Жизнь в Багрове после кончины бабушки

Можно себе вообразить, сколько тут было слёз, рыданий, причитаний,
обниманья и целованья! Мать со мной и сестрицей скоро вошла в дом, а
отец долго не приходил; он со всеми поздоровался и со всеми поплакал.
Наконец собрались в гостиную, куда привели и милого моего братца,
который очень обрадовался нам с сестрицей. В короткое время нашей

разлуки он вырос, очень похорошел и стал лучше говорить. Двоюродные
сестры наши, Ерлыкины, также были там. Мы увиделись с ними с
удовольствием, но они обошлись с нами холодно. Целый вечер провели в
печальных рассказах о болезни и смерти бабушки. У ней было
предчувствие, что она более не увидит своего сына, и она, даже ещё
здоровая, постоянно об этом говорила; когда же сделалась больна, то уже
не сомневалась в близкой смерти и сказала: «Не видать мне Алёши!»
Впрочем, причина болезни была случайная и, кажется, от жирной и
несвежей пищи, которую бабушка любила. Перед кончиной она не отдала
никаких особенных приказаний, но поручила тётушке Аксинье Степановне,
как старшей, просить моего отца и мать, чтоб они не оставили Танюшу, и,
сверх того, приказала сказать моей матери, что она перед ней виновата и
просит у ней прощенья. Всё это Аксинья Степановна высказала при всех, к
изумлению и неудовольствию своих сестёр. После я узнал, что они
употребляли все средства и просьбы и даже угрозы, чтоб заставить
Аксинью Степановну не говорить таких, по мнению их, для покойницы

унизительных слов, но та не послушалась и даже сказала при них самих.
Мать отвечала: «Я от всей души прощаю, если матушка (царство ей
небесное!) была против меня в чём-нибудь несправедлива. Я и сама была
виновата перед ней и очень сокрушаюсь, что не могла испросить у ней
прощенья. Но надеюсь, что она, по доброте своей, простила меня». После
этого долго шли разговоры о том, что бабушка к Покрову просила нас
приехать и в Покров скончалась, что отец мой именно в Покров видел
страшный и дурной сон и в Покров же получил известие о болезни своей
матери. Все эти разговоры я слушал с необыкновенным вниманием.
Припоминая наше первое пребывание в Багрове и некоторые слова,
вырывавшиеся у моей матери, тогда же мною замеченные, я старался
составить себе сколько-нибудь ясное и определённое понятие: в чём могла
быть виновата бабушка перед моею матерью и в чём была виновата мать

перед нею? Верование же моё в предчувствие и в пророческие сны