Page 98 - Вечера на хуторе близ Диканьки

как птица. Зачем ты меня вызвал?

— Ты помнишь всё то, что я говорил тебе вчера? — спросил колдун так тихо, что едва можно
было расслушать.

— Помню, помню; но чего бы не дала я, чтобы только забыть это! Бедная Катерина! она
многого не знает из того, что знает душа её.

«Это Катеринина душа», — подумал пан Данило; но всё ещё не смел пошевелиться.

— Покайся, отец! Не страшно ли, что после каждого убийства твоего мертвецы поднимаются
из могил?

— Ты опять за старое! — грозно прервал колдун. — Я поставлю на своём, я заставлю тебя
сделать, что мне хочется. Катерина полюбит меня!..

— О, ты чудовище, а не отец мой! — простонала она. — Нет, не будет потвоему! Правда, ты
взял нечистыми чарами твоими власть вызывать душу и мучить её; но один только Бог может
заставлять её делать то, что ему угодно. Нет, никогда Катерина, доколе я буду держаться в
её теле, не решится на богопротивное дело. Отец, близок страшный суд! Если б ты и не отец
мой был, и тогда бы не заставил меня изменить моему любому, верному мужу. Если бы муж
мой и не был мне верен и мил, и тогда бы не изменила ему, потому что Бог не любит
клятвопреступных и неверных душ.

Тут вперила она бледные очи свои в окошко, под которым сидел пан Данило, и недвижно
остановилась…

— Куда ты глядишь? Кого ты там видишь? — закричал колдун.

Воздушная Катерина задрожала. Но уже пан Данило был давно на земле и пробирался с
своим верным Стецьком в свои горы. «Страшно, страшно!» — говорил он про себя,
почувствовав какую-то робость в козацком сердце, и скоро прошёл двор свой, на котором так
же крепко спали козаки, кроме одного, сидевшего на стороже и курившего люльку. Небо всё
было засеяно звёздами.

V

— Как хорошо ты сделал, что разбудил меня! — говорила Катерина, протирая очи шитым
рукавом своей сорочки и разглядывая с ног до головы стоявшего перед нею мужа. — Какой
страшный сон мне виделся! Как тяжело дышала грудь моя! Ух!.. мне казалось, что я умираю…

— Какой же сон, уж не этот ли? — И стал Бурульбаш рассказывать жене своей всё им
виденное.

— Ты как это узнал, мой муж? — спросила, изумившись, Катерина. — Но нет, многое мне не
известно из того, что ты рассказываешь. Нет, мне не снилось, чтобы отец убил мать мою; ни
мертвецов, ничего не виделось мне. Нет, Данило, ты не так рассказываешь. Ах, как страшен
отец мой!

Page 98/115