Page 32 - Севастопольские рассказы

и тут только Пест понял, что он заколол француза. Холодный пот выступил у него по всему
телу, он затрясся, как в лихорадке, и бросил ружье. Но это продолжалось только одно
мгновение; ему тотчас же пришло в голову, что он герой. Он схватил ружье и, вместе с
толпой, крича «ура», побежал прочь от убитого француза, с которого тут же солдат стал
снимать сапоги. Пробежав шагов 20, он прибежал в траншею. Там были наши и батальонный
командир.

– А я заколол одного! – сказал он батальонному командиру.

– Молодцом, барон .......................................

.........................................................................................................................

12.

– А, знаешь, Праскухин убит, – сказал Пест, провожая Калугина, который шел к дому.

– Не может быть!

– Как же, я сам его видел.

– Прощай, однако, мне надо скорее.

«Я очень доволен, – думал Калугин, возвращаясь к дому, – в первый раз на мое дежурство
счастие. Отличное дело,

я – жив и цел, – представления будут отличные, и уж непременно золотая сабля. Да,
впрочем, я и стою ее».

Доложив генералу всё, что нужно было, он пришел в свою комнату, в которой, уже давно
вернувшись и дожидаясь его, сидел князь Гальцин, читая «Splendeur et mis?res des
courtisanes»,20 которую нашел на столе Калугина.

С удивительным наслаждением Калугин почувствовал себя дома, вне опасности, и, надев
ночную рубашку, лежа в постели уж рассказал Гальцину подробности дела, передавая их
весьма естественно, – с той точки зрения, с которой подробности эти доказывали, что он,
Калугин, весьма дельный и храбрый офицер, на что, мне кажется, излишне бы было
намекать, потому что это все знали и не имели никакого права и повода сомневаться,
исключая, может быть, покойника ротмистра Праскухина, который, несмотря на то, что,
бывало, считал за счастие ходить под руку с Калугиным, вчера только по секрету
рассказывал одному приятелю, что Калугин очень хороший человек, но, между нами будь
сказано, ужасно не любит ходить на бастионы.

Только что Праскухин, идя рядом с Михайловым, разошелся с Калугиным и, подходя к менее
опасному месту, начинал уже оживать немного, как он увидал молнию, ярко блеснувшую
сзади себя, услыхал крик часового: «маркела!» и слова одного из солдат, шедших сзади: «как
раз на батальон прилетит!» Михайлов оглянулся. Светлая точка бомбы, казалось,
остановилась на своем зените – в том положении, когда решительно нельзя определить ее
направления. Но это продолжалось только мгновение: бомба быстрее и быстрее, ближе и
ближе, так что уже видны были искры трубки, и слышно роковое посвистывание, опускалась
прямо в середину батальона.

– Ложись! – крикнул чей-то испуганный голос.

Page 32/326