Page 303 - Сказки народов мира

рук, понял, что ничего не сможет поделать, и отчаялся. Он так и остался

вороном, и с тех пор он сам и дети его живут на деревьях, на крышах
домов. Они все ищут «Книгу — зерцало мира» и при этом каркают, но
придумать ничего не могут!
Наша сказка пришла к концу, а желанье ворона так и не исполнилось.

ЯРДАН КУЛИ-БЕК

Рассказывают, что как-то ночью шах Аббас [35] надел, по своему
обыкновению, дервишское рубище, взял в руки кашкул и посох и
отправился по улицам и базарам Исфагана посмотреть, чем занимаются его
подданные.
Прошел он по улицам, походил по переулкам и решил: слава Аллаху,
все в порядке — все люди спокойны, сыты, не знают ни горя, ни печали. Он
возблагодарил бога и двинулся к шахскому майдану, что примыкал к Али-
Капу [36] . Тут он заметил, что из щели под дверью одного дома

поблескивает свет и раздаются приглушенные звуки бубна. Шах Аббас
постучался в дверь.
— Кто это? — спрашивает хозяин.
— Дервиш.
— Милости прошу, любимец бога, — раздалось изнутри. — Добро
пожаловать, принеси счастье в этот дом!
Шах Аббас вошел в дом, увидел: тесная комната, на полке горит
лампа, на полу сидит слепая женщина и напевает вполголоса, а поодаль
стоит глиняная миска с горошком и изюмом.
— Дервиш, — начал хозяин дома, — повеселись вместе с нами!
Послушай, как поет эта женщина, полакомься этим горошком и изюмом.
И тут он стал бить в жестяной поднос, как в бубен, и это доставляло
ему большое удовольствие.
Шах Аббас говорит:
— О муж! Объясни мне, кто ты такой? Чем занимаешься?
— Любимец бога, — ответил хозяин, — я холодный сапожник,

работяга. Утром я отправляюсь в лавку у Харун-Велат, там я латаю и чиню
обувь рабов божьих. Что бы мне ни дали за это — я беру с улыбкой и
довольный говорю: «Аллах не обидит». В день я зарабатываю два — три
пахнабада [37] , а вечером покупаю хлеб, брынзу, горошек с изюмом,
возвращаюсь к себе и зову эту женщину, чтобы она пела мне. Словом, я ни
на что не жалуюсь, так потихоньку и тяну свою лямку. Вот уже несколько