Page 65 - Евпатий Коловрат
P. 65

— Уймитесь! — рыкнул он на братьев. — Или в прошлый раз вы ничему не научились?

       «Прошлый раз» был пиром перед походом. Орду и мальчишка Кулькан простодушно
       радовались за брата, а вот остальные — кипели от злости и зависти. Почему это командовать
       походом назначили юнца? Каждый — и пьяница Гуюк, и любитель мальчиков Хархасун, и все
       прочие — были уверены, что справятся ничуть не хуже. И, кроме Непобедимого, только сам
       новоназначенный Джихангир понимал, что его новый титул — это приговор. Понимал, что его
       обрекли на смерть, и готовился погибнуть так, как подобает внуку Чингиса и сыну Джучи.
       Оттого его ещё больше бесили пьяные выкрики сиятельных братцев — а те, упившись, и
       вовсе толпой полезли на Джихангира-«мальчишку» в кулаки.


       В ответ «мальчишка» взялся за плеть. А кому не хватило — досыта добавили ворвавшиеся в
       шатёр нукеры в синих и чёрных чапанах…


       Казавшаяся фарфоровой голова статуи на постаменте из ковров и подушек неторопливо
       развернулась к сородичам:

       — Непобедимый говорит на этом языке оттого, что на нём говорим мы. Нашему сиятельному
       брату хочется ещё что-нибудь узнать? — нарисованные губы изогнулись в ледяной улыбке.


       Лица нукеров в синих чапанах, стоящих у стен шатра, были невозмутимы, как обычно.

       Гуюк угрюмо опустил голову, пряча глаза:

       — Нет, брат мой…

       Фарфоровое лицо продолжало улыбаться ему.

       — …И Повелитель, — с явной неохотой договорил Гуюк.

       Голова истукана на возвышении медленно кивнула и вновь обратилась к аталыку:


       — Непобедимый, до нас доходят дурные вести. Правда ли, что наши воины исчезают в лесах
       целыми отрядами и никто не возвращается, чтобы поведать об их участи? Мы удивлены.


       — Увы, Повелитель, но дела обстоят ещё хуже… — закряхтел Пёс. — В последнюю неделю
       они отпустили четверых. Обычно люди сперва делают что-то плохо. Потом лучше. Потом ещё
       лучше. А тут они сначала убирали наши отряды бесследно. А сейчас появились беглецы.
       Думаю, их отпускают, Повелитель. Отпускают, дабы они внесли ужас в сердца цэрегов.

       Истукан покачал головой, прикрыв глаза тонкими, сложно вырезанными веками.

       — И что же Непобедимый думает про рассказы бежавших? — Джихангир протянул
       тонкопалую руку, и уйгур в синем халате, затканном жемчужными перьями, с поклоном
       вложил в неё небольшой свиток. — Мертвецы, бессмертные колдуны с крыльями?

       Непобедимый пожал плечами:

       — Трусам, Повелитель, часто мерещатся разные страхи — а кто не видит, тот выдумывает,
       оправдывая трусость.

       Хотел бы Непобедимый и впрямь быть столь спокоен. Он вспомнил сегодняшнего беглеца.
       На труса и лжеца он походил мало. Больше на обезумевшего от страха. Только Джихангиру и
       так непросто, ни к чему прибавлять мальчику тревог. На это у него есть Пёс.

       — Тогда почему трусы Бурундая говорят то же, что трусы нашего войска? — спросил
       Повелитель.


                                                        Page 65/125
   60   61   62   63   64   65   66   67   68   69   70