Page 66 - Евпатий Коловрат

Непобедимый прикрыл глаз. Ах, Бурундай, стервец сопливый, хитрый хорёк! Так он, стало
быть, сносится с Джихангиром помимо Непобедимого? Хорош щенок, ой хорош… жаль, очень
жаль, что сейчас, во время похода, Бурундай нужен живым! И хуже того, на своём нынешнем
месте.

Сейчас его просто некем заменить…

А ещё это значит, что нападают не только на главное войско, но и на отряд Бурундая. Это
ещё хуже. Значит, их больше, их много больше… или они очень быстро передвигаются по
заснеженным лесам, во что Непобедимому было поверить ещё трудней, чем в восставших
мертвецов.

Или они и впрямь отрастили крылья…

— Трусы, мой Повелитель, говорят разное, — позволил сухим губам намёк на улыбку
Пёс-Людоед. — На днях один из тысячников пытался уверить недостойного раба Повелителя,
будто город, взять который его послали, обратился в озеро.

Молодые ханы захохотали. Статуя над ними обозначила нарисованными губами улыбку.

— Что же стало с храбрым тысячником?

— Джихангиру не стоит занимать себя судьбою… десятника, — старый Пёс оскалил жёлтые
зубы.

— Отчего же, Непобедимый? У Бурундая, в одной из сгинувших сотен, спасся именно
десятник. И привёз с собой нечто весьма, весьма занимательное. Такое занимательное, что
Бурундай счёл необходимым переслать его находку нам.

Белые руки взлетели, чтобы трижды удариться друг о дружку ладонями. Казалось, они и
издадут звон фарфора или серебра, соприкоснувшись, — но прозвучали именно хлопки.

Синий нукер не замедлил явиться на зов. Возник, принеся с собой в жар натопленной юрты
морозный дух урусутской зимы, и с поклоном уложил между Непобедимым и повелителем
крупный свёрток, а рядом с ним нечто круглое и косматое. Гуюк и Орду с любопытством
подались вперёд, Хархасун, напротив, брезгливо отстранился.

Непобедимый рассматривал отрубленную голову, скалящуюся в своды белого шатра
остановившейся улыбкой. Да, её отсекли у мертвеца. Когда голову отрубают живому, кожа и
мышцы стягиваются, и кость торчит из культи, как палец из кукиша. Тут же срез был ровен.
Очевидно, было и ещё что-то — Бурундай, увы, вовсе не глуп и не станет пытаться удивить
кого-то в белом шатре головой, отрубленной от покойника. Здоровой рукой Пёс-Людоед
придвинул к себе свёрток и начал, придерживая сухой, левой, разворачивать его.

— Неплохая закуска… — во весь голос заметил сиятельный Гуюк.

— Подарок! — зашёлся визгливым смехом Хархасун, которому что-то шепнул на ухо
влажными губами служка-мальчик. — Бурундай прислал Непобедимому наставнику подарок
— новую руку! Непобедимый, погляди в тряпках, там ещё должен быть новый глаз!

— Молчание! — ударил серебряный колокол под сводом шатра. — Что скажет наш аталык?

— Эта рука, — медленно произнёс Непобедимый, вертя чужую конечность в своей, —
отрублена у живого. Более того, это не рука урусута. Недостойный бы сказал, Повелитель,
что это — рука воина нашего войска.

— Всё верно, — истукан из жемчуга, серебра и фарфора утвердительно качнул головой. —

Page 66/125