Page 80 - Евпатий Коловрат

рогатины с широкими лезвиями, у поясов — топоры, а у одного даже меч. Охотничьи луки,
полные колчаны стрел. И тулупы-то, коли присмотреться, не простые — тегиляи.

Один из них, постарше, выступил вперёд. Поклонился:

— Доброго вечеру, Коловрат-воевода. Хлеб да соль!

Воевода, прежде чем ответить, пристально оглядел каждого. Откуда бы им знать имя, о
котором никто, кроме него и его дружины, знать не может?

— И вам доброго вечера, охотнички, — неторопливо промолвил он. — Я б сказал
«хлеба-соли кушати», только вот знаете ль, к кому на трапезу пришли?

— Как не знать, воевода, — ответил парень, глядя всё так же прямо. — Волхв наш про тебя
нам сказал. К тебе под руку пришли. Меня Девятком кличут, это вон наши: Налист да Пестр.
По роду Мирятичи всё трое. Родня у нас тут… была.

Коловрат-воевода было снова рот открыл, да Сивоус вмешался:

— Погоди, воевода! Чего нам их гнать? Парни в своём праве — мести за родню хотят. Нам,
может, и такие соратники лишними не будут.

— Не гони, воевода! Велесом-Богом просим! — встрепенулся Девятко. — Глядишь, чем и
пригодимся!

Двое остальные молчали, пристально и тревожно глядя на Коловрата. Молчаливость их
воеводе понравилась — поперёд старшего не лезут, рта, не спрошены, не разевают.

— Ворожбы тёмной, навьей, не испугаетесь? — хмуро спросил воевода новоявленных
соратников.

— Пришли б мы сюда, навий воевода, — усмехнулся Девятко.

— Кормить не буду. Нечем. Сам вон, — с усмешкой кивнул на накрытую трапезу, — по
добрым людям побираюсь.

— Охотой прокормимся, привычные! А от цинги при каждом ягоды да травы сушеные.

— А за конными поспеете?

Лица всех троих парней расплылись в улыбках. Девятко поднял со снега пару лыж, обшитых
лоснящейся лосиной кожей.

— Не серчай, воевода, а по снегу мы тебя ещё и перегоним.

Воевода вздохнул, выпустив серебристое в звёздном свете облако пара.

— Ну, Мирятичи, вот вам моё слово. Испытывать вас недосуг, спорить долго тоже. Не в
дружину беру, в подмогу. Перечить станете — назад отправлю. Вздумаете в бою перечить…
там и ляжете. Всё ли ясно?

Парни, убрав с лиц улыбки, закивали.

Трапезничали вместе.

С живыми людьми всё же стало полегче. Не так тяжко было проезжать бесчисленные
побоища и пожарища там, где недавно была жизнь. Даже ему, чужаку… А каково ж сейчас
было им, побратимам по котлу Велесову? Это для него очередное чёрное пятно на берегу

Page 80/125