Page 36 - Евпатий Коловрат
P. 36
— Горько быть на своей, отеческой земле данником чужеземцев! Русь ли не крепка
мужеством, не высока ли воинской доблестью!
— Верно, друг Евпатий! Но нас ослабляет гордыня. У нас не всяк охоч склонить голову перед
старшими и послушаться мудрого. Оттого и трудно будет дяде князю Юрию отстоять Русскую
землю и на этот раз.
«Не по летам умен этот княжич. Быть ему на Руси заботником и градостроителем!» —
подумал Евпатий и опять заныло его сердце при воспоминании о Рязани и отеческом доме:
приведется ли обнять близких и дорогих людей!
Широкая долина Рожни густо поросла вековыми дубами, встречались непроходимые заросли
орешника и черемухи. На вершинах дубов во множестве висели грачиные гнезда. К черным
дуплам деревьев летели, золотясь на солнце, дикие пчелы. В гущине черемуховых зарослей
зияли отверстия барсучьих нор.
Дубовая грива высоко возносилась над теменью лесов и уходила влево к низкому небу, где
рождались быстрые и тонкие облака. По низу долины, где в глинистых осыпях и мочежинах
петлила узкая речка, скрывались хижины лесных добытчиков — смолокуров, звериных ловчих
и бортников. Про добытчиков тех шла худая слава по Дону и Ранове и достигла Рязани.
Сейчас в этих местах было нелюдно, и многие хижины, куда заглядывали путники, стояли на
запоре.
— Куда же люд здешний девался? — спрашивал проводника Ингварь.
Мужик-скороход отводил в сторону хитрый взгляд:
— Не ведаю.
— Были ли тут какие-либо люди, когда вы проходили на Пронск?
— Мы шли, тут поднимались дымы.
— Куда же девались люди теперь?
— Спроси у леса, князь.
Дубок путники увидели на скате погожего, тихого дня.
Долина Рожни вдруг расступилась, раздалась вширь, и в просвете мелькнула узкая коса
Дона. За голубой водной гладью обозначилась Долгая Поляна, уставленная круглыми, как
богатырские шлемы, стогами сена. В тихом воздухе, кружась, летели серебряные нити, и,
будто по этим нитям ранней осени, истекали на землю благостная тишина и тепло низкого
солнца.
С высокого обрыва Ингварь долго смотрел на излучину широкой реки. Рядом с княжичем
осадил своего коня Евпатий.
— Отсюда начинается долгое поле, — задумчиво сказал Ингварь и вдруг схватил Евпатий за
локоть: — Смотри, смотри! — он указывал за реку и, казалось, готов был ринуться под откос
горы.
Евпатий взглянул по указке княжича, и у него захолонуло в груди: к реке мимо стогов легким
шагом шел вожак лосей. Сохатый шел, неся, как боевой стяг, разветвление своих могучих
рогов. Солнце темным пламенем зажигало струю на спине животного и несло рядом с ним его
удлиненную тень. Следом за сохатым шло небольшое стадо коров и телят. Молодь игриво
Page 36/96
