Page 182 - Преступление и наказание
P. 182

Действительно, в это время у самых дверей в другой комнате послышался как бы шум.
                     — А,  идут! —  вскричал  Раскольников, —  ты  за  ними  послал!..  Ты  их  ждал!  Ты
               рассчитал… Ну, подавай сюда всех: депутатов, свидетелей, чего хочешь… давай! Я готов!
               готов!..
                     Но  тут  случилось  странное  происшествие,  нечто  до  того  неожиданное,  при
               обыкновенном ходе вещей, что уже, конечно, ни Раскольников, ни Порфирий Петрович на
               такую развязку и не могли рассчитывать.


                                                              VI
                     Потом, при воспоминании об этой минуте, Раскольникову представлялось всё в таком
               виде.
                     Послышавшийся  за  дверью  шум  вдруг  быстро  увеличился,  и  дверь  немного
               приотворилась.
                     — Что такое? — крикнул с досадой Порфирий Петрович. — Ведь я предупредил…
                     На  мгновение  ответа  не  было,  но  видно  было,  что  за  дверью  находилось  несколько
               человек и как будто кого-то отталкивали.
                     — Да что там такое? — встревоженно повторил Порфирий Петрович.
                     — Арестанта привели, Николая, — послышался чей-то голос.
                     — Не надо! Прочь! Подождать!.. Зачем он сюда залез! Что за беспорядок! — закричал
               Порфирий, бросаясь к дверям.
                     — Да он… — начал было опять тот же голос и вдруг осекся.
                     Секунды две не более происходила настоящая борьба; потом вдруг как бы кто-то кого-
               то  с  силою  оттолкнул,  и  вслед  за  тем  какой-то  очень  бледный  человек  шагнул  прямо  в
               кабинет Порфирия Петровича.
                     Вид  этого  человека  с  первого  взгляда  был  очень  странный.  Он  глядел  прямо  перед
               собою,  но  как  бы  никого  не  видя.  В  глазах  его  сверкала  решимость,  но  в  то  же  время
               смертная  бледность  покрывала  лицо  его,  точно  его  привели на  казнь.  Совсем  побелевшие
               губы его слегка вздрагивали.
                     Он  был  еще  очень  молод,  одет  как  простолюдин,  роста  среднего,  худощавый,  с
               волосами, обстриженными в кружок, с тонкими, как бы сухими чертами лица. Неожиданно
               оттолкнутый им человек первый бросился было за ним в комнату и успел схватить его за
               плечо: это был конвойный; но Николай дернул руку и вырвался от него еще раз.
                     В  дверях  затолпилось  несколько  любопытных.  Иные  из  них  порывались  войти.  Всё
               описанное произошло почти в одно мгновение.
                     — Прочь, рано еще! Подожди, пока позовут!.. Зачем его раньше привели? — бормотал
               в крайней досаде, как бы сбитый с толку Порфирий Петрович. Но Николай вдруг стал на
               колени.
                     — Чего ты? — крикнул Порфирий в изумлении.
                     — Виноват!  Мой  грех!  Я  убивец! —  вдруг  произнес  Николай,  как  будто  несколько
               задыхаясь, но довольно громким голосом.
                     Секунд  десять  продолжалось  молчание,  точно  столбняк  нашел  на  всех;  даже
               конвойный  отшатнулся  и  уже  не  подходил  к  Николаю,  а  отретировался  машинально  к
               дверям и стал неподвижно.
                     — Что такое? — вскричал Порфирий Петрович, выходя из мгновенного оцепенения.
                     — Я… убивец… — повторил Николай, помолчав капельку.
                     — Как… ты… Как… Кого ты убил?
                     Порфирий Петрович, видимо, потерялся.
                     Николай опять помолчал капельку.
                     — Алену  Ивановну  и  сестрицу  ихнюю,  Лизавету  Ивановну,  я…  убил…  топором.
               Омрачение нашло… — прибавил он вдруг и опять замолчал. Он всё стоял на коленях.
                     Порфирий Петрович несколько мгновений стоял, как бы вдумываясь, но вдруг опять
   177   178   179   180   181   182   183   184   185   186   187