Page 21 - Дикая собака Динго,или Повесть о первой любви

ждать, когда начнется клёв, и знать, что ни одна минута, отпущенная законом охоты на ловлю,
тобой не потеряна зря. А рассвета все нет, и солнце еще не скоро протащит туман над рекой.
Еще сначала будут клубиться в тумане деревья, и после уже задымится вода. А пока можно
думать о чем угодно: о том, что делает теперь под кустом бурундук, и спят ли когда-нибудь
муравьи, и бывает ли им холодно перед утром.
Да, хорошо было на исходе ночи.
Но сегодня, когда Таня проснулась, звезд уже было мало: одни ушли совсем, а другие
уже бледно горели на краю горизонта.
«Вряд ли будет хорошо, – подумала Таня, – ведь Коля собирался с нами».
И тотчас же она услышала стук. Это в окошко стукнул два раза Филька.
Таня в темноте надела платье, накинула на плечи платок и, распахнув окно, выскочила
прямо во двор.
Филька стоял перед нею. Глаза его в бледном сумраке были странного цвета, блестели
точно у безумного, а удочки лежали на плече.
– Ты что же так поздно? – спросила Таня. – С вечера червей не накопал?
– А ты попробуй накопай их в городе! – хрипло сказал Филька. – Еще не поздно, как раз
придем.
– Да, это правда, – сказала Таня, – с червями у нас плохо дело. Удочку мою взял?
– Взял.
– Ну что, пойдем? Чего ждать!
– А Коля? – спросил Филька.
– Ах да, Коля! – И Таня даже поморщилась немного в темноте, словно совсем забыла о
Коле, словно не вспомнила о нем в ту самую минуту, как проснулась и поглядела в окно на
звезды. – Мы подождем его в переулке на набережной, – сказала она и тихо свистнула своей
старой собаке.
Та даже не шевельнулась под сенями, не переместила даже лап. Только взглянула на
Таню, будто хотела сказать ей: «Хватит! Разве мало ходила я с тобой на реку летом за рыбой,
зимой на каток и разве не я так часто таскала в зубах твои стальные коньки! А теперь уж
хватит. Ты подумай только, куда я пойду в такую слепую рань!»
И Таня поняла ее отлично.
– Ладно, – сказала она, – лежи.
«Но, может быть, кошка пойдет?»
Таня позвала:
– Казак!
Кошка поднялась и пошла со всеми своими котятами.
– Зачем она тебе? – спросил Филька.
– Молчи, молчи, Филька, – сказала Таня. – Она не хуже нас с тобой знает, зачем мы идем
на реку.
И они пошли, все углубляясь в утро, как в волшебный лес, выраставший перед ними
внезапно. Каждое деревце в роще казалось клубом дыма, каждый дымок, тянувшийся из труб,
превращался в причудливый куст.
На углу у спуска они подождали Колю. Он долго не шел, и Филька дул себе на руки:
холодно было ночью добывать червей – копаться в остывшей земле. А Таня со злорадством
молчала. Но и ее озябшая фигурка с открытой головой, тонкими волосами, от влаги
завившимися в кольца, будто говорила: «Вот посмотрите, какой он, этот Коля, есть?»
Наконец они увидели его. Он выходил из переулка. Он не торопился ничуть. Он
подошел, стуча ногами, и снял удочку с плеча.
– Простите, пожалуйста, – сказал он, – я запоздал. Вчера меня затащила к себе Женя.
Она тоже показывала мне разных рыб. Только она их держит в аквариуме. А есть красивые
рыбки. Одна совсем золотая, с длинным черным хвостом, похожим на платье. Я загляделся на
нее… Так что простите уж меня, пожалуйста.
Таня задрожала от гнева.